Химера

И даже могла смеяться над шутками Лютера, хотя предмет его острот – отсрочка расстыковки – казался не особенно смешным. Это усложнило их день. Они ожидали, что «Дискавери» покинет станцию раньше, еще вчера утром. Прошел целый день, а корабль оставался пристыкованным и не собирался покидать МКС как минимум еще двенадцать часов. Неопределенное время расстыковки нарушало и рабочее расписание станции. Расстыковка – это не просто отделение от МКС корабля, который после этого улетает. Это осторожный танец двух огромных объектов, которые несутся на скорости двадцать восемь тысяч километров в час, требующий взаимодействия экипажей корабля и МКС. Во время расстыковки программному обеспечению системы управления космической станцией нужно на время изменить конфигурацию компьютеров, а потому экипаж вынужден приостановить бо́льшую часть своей исследовательской деятельности. Всем придется сконцентрироваться на расстыковке.

На том, чтобы не допустить катастрофы.

И вот теперь облачность над авиабазой в Калифорнии отложила расстыковку, нарушив распорядок дня станции. Но такова особенность космических полетов – с уверенностью можно предсказать лишь то, что полет будет непредсказуемым.

Пузырь виноградного сока проплыл в опасной близости от головы Эммы. «А здесь тем более ничего предсказать невозможно», – подумала она, со смехом наблюдая, как Лютер с соломинкой в руке погнался за пузырем. Стоит только на мгновение отвлечься, и какой-нибудь необходимый инструмент или добрая порция сока уже уплыли. Без гравитации незакрепленные предметы может унести куда угодно.

С подобным явлением и столкнулся экипаж «Дискавери».

– Эта дрянь заляпала весь блок ЦАПа[28] в хвостовой части, – услышала Эмма голос Киттреджа. Командир «Дискавери» разговаривал с Григгсом по подсистеме связи между космическими кораблями. – Мы все еще пытаемся очистить тумблеры, но, когда эта штука высыхает, она превращается в густую слизь. Остается надеяться, что она не закупорила порты данных.

– Вы нашли источник? – поинтересовался Григгс.

– Мы нашли небольшую трещину в камере с рыбами-жабами. Но непохоже, чтобы оттуда что-то текло, – во всяком случае, это вряд ли заполнило бы весь отсек.

– Откуда еще это могло вытечь?

– Мы проверили кухню и туалет. Из-за уборки у нас не было возможности обнаружить источник. Понятия не имею, что это может быть. Похоже на лягушачью икру. Округлые гроздья, слипшиеся в зеленую массу. Видел бы ты мой экипаж – мы словно охотники за привидениями. Да еще красный дьявольский глаз Хьюитт. Страшно смотреть.

«Дьявольский красный глаз»? Эмма повернулась к Григгсу.

– Что с глазом Хьюитт? – спросила она. – Я ничего об этом не знаю.

Григгс передал вопрос «Дискавери».

– Просто кровоизлияние в склеру, – ответил Киттредж. – О’Лири говорит, ничего серьезного.

– Дай мне поговорить с Киттреджем, – попросила Эмма.

– Пожалуйста.

– Боб, это Эмма, – сказала она. – Откуда у Джилл это кровоизлияние?

– Вчера она проснулась от кашля. Мы думаем, что причина в этом.

– У нее нет болей в животе? Голова не болит?

– Некоторое время назад она действительно жаловалась на головную боль. А еще у всех нас болят мышцы. Но мы тут работаем как лошади.

– Тошнота? Рвота?

– У Мерсера расстройство желудка. А что?

– У Кеничи тоже было кровоизлияние в склеру.

– Но в этом же ничего страшного нет, – возразил Киттредж. – Так говорит О’Лири.

– Нет, меня беспокоит совокупность симптомов, – сказала Эмма. – Болезнь Кеничи началась с рвоты и кровоизлияния в склеру. Затем боль в животе. Головная боль.

– Ты хочешь сказать, это что-то вроде инфекции? Тогда почему ты не заболела? Ты ведь за ним присматривала.

Хороший вопрос. Эмма не могла на него ответить.

– О каком заболевании идет речь? – спросил Киттредж.

– Я не знаю. Могу сказать только, что Кеничи потерял трудоспособность через сутки после появления первых симптомов. Вам, ребята, надо отстыковаться и сейчас же отправляться домой. До того, как кто-нибудь на «Дискавери» заболеет.

– Нет, мы не можем. На авиабазе Эдвардс облачность.

– Тогда Белые Пески.

– Сейчас это нелучшая альтернатива. У них проблемы с ТАКАНом.[29] Да ладно, мы себя прекрасно чувствуем. Только дождемся хорошей погоды. Это произойдет не позднее чем через двадцать четыре часа.

Эмма посмотрела на Григгса:

– Я хочу поговорить с Хьюстоном.

– Они не станут рисковать и сажать их в Белых Песках только из-за того, что у Хьюитт покраснел глаз.

– Возможно, это серьезней, чем просто кровоизлияние в склеру.

– Как они умудрились заразиться от Кеничи? Они ведь не контактировали с ним.

«Труп, – подумала она. – На корабле его труп».

– Боб, – позвала она, – это снова Эмма. Я хочу, чтобы вы проверили мешок.

– Что?

– Нет ли дыры в саване Кеничи.

– Ты же сама видела, что он закрыт герметично.

– Ты уверен, что с мешком ничего не случилось?

– Ладно, – вздохнул он. – Должен признать, мы не проверяли тело с тех пор, как его переправили на борт. Наверно, мы все немного побаиваемся его. Мы закрыли спальную панель, чтобы не смотреть на него.

– Как выглядит саван?