Химера

В бинокль Джек видел, как вдали в раскаленном воздухе дрожит посадочная полоса. Взлетно-посадочная полоса 16/34 немного отклонялась от направления с севера на юг. Ее протяженность составляла четыре с половиной километра, а ширина – девяносто метров, чего даже в таком разреженном воздухе хватало, чтобы принять самый тяжелый из реактивных самолетов, которому требовались долгий пробег при посадке и не менее долгий разбег при взлете.

Западнее точки посадки «Дискавери» его прибытия ожидали Джек и медицинская бригада, а также небольшой эскорт машин НАСА и Объединенного космического альянса. У них были носилки, кислородные подушки, дефибрилляторы и комплекты неотложной кардиологической помощи – все, что можно найти в современной машине «скорой помощи», и даже больше. Во время посадок в Кеннеди корабль встречают более ста пятидесяти человек из наземных служб. Здесь, на этой пустынной полосе, едва набралось десятка четыре; восемь из прибывших были врачами. Некоторые были в автономных защитных костюмах, предназначенных для работы в условиях утечки ракетного топлива. Они должны были первыми встретить корабль, с помощью датчиков состава атмосферы быстро оценить потенциал взрыва и уже затем разрешить врачам и медсестрам приблизиться к кораблю.

Гул в отдалении заставил Джека опустить бинокль и посмотреть на восток. Приближались вертолеты, их было так много, что они походили на зловещий рой черных ос.

– Что это? – спросил Блумфилд, тоже заметив вертолеты.

Теперь и остальные смотрели в небо, многие в недоумении что-то бормотали.

– Быть может, техническая поддержка, – предположил Джек.

Начальник конвоя, слушая сообщение в наушниках, покачал головой:

– Из Центра управления полетами передают, что это не наши.

– В этом воздушном пространстве никого быть не должно, – проговорил Блумфилд. – Мы стараемся выйти на связь с вертолетами, но они не отвечают.

Рокот усилился, Джек уже ощущал его всем телом, глубокий непрерывный гул, отдававшийся в грудине. Они намеревались вторгнуться в воздушное пространство космического корабля. Через пятнадцать минут «Дискавери» появится в небе и наткнется на эти вертолеты. Джек слышал, как начальник что-то настойчиво говорит в наушник, и чувствовал, как среди наземных служб начинает подниматься паника.

– Они перестали двигаться, – заметил Блумфилд.

Джек поднял бинокль. Он насчитал десяток вертолетов. Они действительно отошли в сторону и, точно стая стервятников, опускались на землю к востоку от места посадки корабля.

– Что бы это значило? – удивлялся Блумфилд.

До восстановления связи оставалось две минуты. Пятнадцать минут до приземления.

Рэнди Карпентер ощутил первый прилив оптимизма. Он знал, что они без проблем посадят «Дискавери». Если ничего не случится с компьютером, они смогут посадить птичку с Земли. Главное – Хьюитт. Она должна оставаться в сознании, чтобы в нужное время переключить два тумблера. Задание несложное, но решающее. Во время последнего сеанса связи, десятью минутами ранее, Хьюитт была в сознании, хотя и мучилась от боли. Она была хорошим пилотом, женщиной со стальным хребтом, закаленной американскими Военно-морскими силами. Все, что от нее требовалось, – оставаться в сознании.

– Полет, у нас хорошие новости от КС,[35] – сообщили из наземного управления. – Московский ЦУП установил радиосвязь с МКС по «Регул» в диапазоне S.

«Регул-ОС» – российская командно-измерительная система, работающая в радиодиапазоне сверхвысоких частот. Она существует отдельно, не зависит от американской системы и управляется посредством российских наземных станций и спутником «Луч».

– Сеанс связи был коротким. Они прошли по краю области приема во время очередного витка спутника «Луч», – доложил оператор наземного пункта управления. – Но экипаж жив и здоров.

Оптимизм Карпентера вспыхнул с новой силой, и он торжествующе сжал свои пухлые пальцы в кулак.

– Каковы повреждения?

– У них пробоина в японском модуле – пришлось отрезать Нод-2 и все, что за ним. Еще они потеряли по крайней мере две солнечные батареи и несколько сегментов фермы. Однако никто не ранен.

– Полет, связь вот-вот восстановится, – объявил Капком.

Внимание Карпентера мгновенно переключилось на «Дискавери». Он был счастлив услышать хорошие новости о МКС, но его главной заботой был шаттл.

– «Дискавери», вы меня слышите? – позвал Капком. – «Дискавери»!

Проходили минуты. Слишком много минут. Карпентер снова балансировал на грани паники.

– Второй разворот завершен, – сообщил Гвидо. – Все системы работают нормально.

Тогда почему Хьюитт не отвечает?

– «Дискавери», – повторил Капком, уже более обеспокоенно. – Вы меня слышите?

– Заходит на третий разворот, – доложил Гвидо.

«Мы ее потеряли», – подумал Карпентер.

Вдруг они услышали голос Хьюитт. Слабый и неуверенный.

– Говорит «Дискавери».

По каналу связи раздался громкий вздох облегчения Капкома:

– «Дискавери», с возвращением! Рады снова услышать ваш голос! Теперь нужно развернуть датчики воздушных сигналов.

– Я… я стараюсь найти тумблеры.

– Датчики воздушных сигналов, – повторил Капком.

– Я знаю, знаю! Я не вижу панель управления!