Химеры старого мира. Из истории психологической войны

Президент данцигского сената Раушнинг в книге «Беседы с Гитлером» рассказывает, что он, вызванный к фюреру, слышал в приемной беседу между Гиммлером, Герингом и другими видными нацистами. «Геринг рассказал им о подробностях пожара в рейхстаге, — пишет Раушнинг. — В то время в партийных кругах еще тщательно хранилась тайна о пожаре… Только из этого разговора я узнал, что рейхстаг был подожжен самим нацистским руководством… Геринг говорил, как «его парни» пробрались в здание рейхстага подземным ходом из президентского дворца, как у них было лишь несколько минут времени и как их едва не застигли. Он выразил сожаление о том, что «все место» не было совершенно сожжено. В спешке они не смогли сделать «всю работу полностью».

На Нюрнбергском процессе главных немецких военных преступников начальник германского генерального штаба Гальдер признал, что в 1942 году во время обеда в день рождения Гитлера слышал, как Геринг цинично хвастал: «Я единственный, кто действительно знает рейхстаг. В конце концов, поджег его я».

Журнал «Шпигель» пытался разными путями опорочить эти показания или тенденциозно истолковать таким образом, чтобы они не противоречили теории о непричастности нацистов к поджогу.

Из материалов процесса и разысканных архивных документов отбиралось лишь то, что способно поддерживать версию о ван дер Люббе как единственном поджигателе. С самым серьезным видом в качестве доказательства приводились показания нацистов и полицейских в 1933 году и позднее, разумеется, всячески пытавшихся заметать следы.

В 1969 году группа авторитетных французских и западногерманских деятелей привела новые доказательства несостоятельности попыток снять с нацистов обвинение в поджоге рейхстага, но к этому времени эти попытки имели уже десять лет от роду…

Так сомкнулись через десятилетия две пропагандистские акции: одна фашистская, другая профашистская и неофашистская. Нельзя сравнивать их по размаху и по политическому значению, но по своему смыслу они очень близки, будучи направленными на обслуживание реакционной внутренней и экспансионистской внешней политики германского империализма.

МИР НА УСТАХ МИНИСТРА РЕЙХСПРОПАГАНДЫ

Накануне прихода к власти Гитлер говорил своим приближенным: «Мы никогда не добьемся мирового господства, если в центре нашего развития не будет создано мощное, твердое как сталь ядро из 80 или 100 миллионов немцев». Территорию этого «ядра», помимо Германии, должны были составить Австрия, Чехословакия и западная часть Польши. «Великогерманский рейх» должен был быть окружен цепью стран — сателлитов — Венгрия, Румыния, Сербия, Хорватия, Польша, Финляндия, Прибалтика, Украина, ряд государств на Кавказе и т. д. После этого предстояло захватить Бразилию, Аргентину, Мексику, потом другие латиноамериканские страны, за которыми наступила бы очередь США, где, по словам Гитлера, нацисты установили бы «преобладание наших германо — американцев». Одновременно под немецкий контроль должны были перейти все английские, французские и голландские колонии, то есть Африка, Индия, Индонезия и десятки других территорий и стран.

Нацистский фюрер поучал своих сподручных, что пропагандистская канонада должна предшествовать наступлению, подобно артиллерийской подготовке. «Врага следует деморализовать и привести в состояние пассивности… — заявлял фашистский главарь. — Наша стратегия должна подорвать врага изнутри, завоевать с его же помощью. Духовное смятение, противоречия чувств, нерешительность, паника — вот наше оружие» [292].

В нацистские радиопередачи неизменно включалась пропаганда «непобедимости» рейха, распространение пораженческих настроений путем подчеркивания жертв, связанных с сопротивлением Германии, отрицание до самого последнего момента агрессивных намерений Берлина в отношении данной страны, уверение, что ее союзники в действительности скрытые враги, и т. п. В беседах с Раушнингом Гитлер добавлял, что начинать он будет с жестов примирения, заключения любых договоров, которые позволят получить время для перевооружения. «Я буду двигаться этапами», — подчеркнул Гитлер.

После прихода нацистов к власти в январе 1933 года начался первый «этап».

В первые месяцы после установления фашистской диктатуры в Германии гитлеровское правительство было занято подавлением своих политических противников внутри страны. Кровавый террор против всех антифашистов гитлеровцы сопровождали разъяснениями, что они заняты спасением не только Германии, но и всей Европы от «коммунистической угрозы».