Химия смерти

Этим утром я первым делом позвонил Маккензи и сообщил, что согласен поработать над останками Салли Палмер, если он по-прежнему того хочет. Едва проснувшись, я уже знал, что готов на это пойти, словно решение созрело еще во сне. Наверное, в какой-то степени так и было.

Если смотреть правде в глаза, я не понимал, какой от меня может быть толк. Максимум сумею уточнить дату наступления смерти, если предположить, что заржавевшие знания еще не окончательно рассыпались в прах. Впрочем, я не питал иллюзий, будто моя работа хоть как-то поможет Лин Меткалф. Просто нет уже сил сидеть сложа руки.

Худшее из двух зол... А куда деваться?

Маккензи не выразил ни удивления, ни восторга и кратко ответил, что переговорит с начальством и перезвонит. Я повесил трубку в расстроенных чувствах и задался вопросом: а не совершаю ли я ошибку?

Не прошло, однако, и получаса, как инспектор действительно перезвонил и спросил, могу ли я начать прямо после обеда. Во рту пересохло, хотя удалось-таки выдавить «да, смогу».

– Труп все еще у патологоанатома. Я заеду за вами в час, – сообщил Маккензи.

– Я и сам доберусь...

– Мне все равно надо в управление. И есть парочка вещей, о которых хотелось бы побеседовать, – ответил он.

Ломая голову над тем, что Маккензи имел в виду, я прошел к Генри и спросил, не сможет ли он подменить меня на вечернем приеме.

– Конечно. Что-то случилось? – ответил он и выжидательно замолчал.

Я до сих пор не подыскал удачного момента рассказать ему, почему приходил Маккензи. Нехорошо, конечно, да ведь без дополнительных объяснений не обойдешься, а у меня нет на это сил. А с другой стороны, я понимал, что откладывать разговор надолго тоже нельзя. Генри не заслуживал такого обхождения.

– Дайте мне время до выходных, – попросил я. Пожалуй, к воскресенью я свои дела закончу и насчет приема не надо будет волноваться. – Тогда я все вам расскажу.

Он задумчиво меня разглядывал.

– Все действительно в порядке?

– Да. Просто... кое-какие сложности.

– Ничего удивительного. Неделю назад никто и помыслить не мог, что чертовы журналисты примутся лазить по поселку, а полиция начнет теребить всех и каждого. Хотел бы я знать, чем это кончится...

Генри попробовал поднять мне настроение:

– Ну да ладно. Приходите в воскресенье на обед. Потянуло, знаете ли, что-нибудь приготовить, и к тому же есть бутылочка отличного бордо. Давно искал повода открыть. А беседовать всегда легче на полный желудок.

Радуясь, что разговор можно отложить хотя бы ненадолго, я согласился.

* * *

Подъезжая к кольцевой развязке, Маккензи пропустил вперед задние машины. В салоне пахло мятным освежителем воздуха и одеколоном хозяина. Все смотрелось опрятно, как если бы недавно в машине прибирались. Дороги и улицы за стеклом выглядели сплошной шумной сумятицей. Знакомо и в то же время непривычно. Я попытался припомнить, когда был в городе в последний раз, и с удивлением отметил, что впервые за три года, начиная с того самого дождливого вечера, оказался за пределами Манхэма. Душу охватили противоречивые чувства: желание остаться и изумление, что я столь долго прятался в глуши.

А жизнь города шла своим чередом.

Я увидел стайку детей, толкавшихся у школьных ворот, пока учительница пыталась навести порядок. Мимо сновали люди, погруженные в свои дела. У каждого – собственная жизнь, в которой нет места для меня. Или для кого-то другого.

– Проволока в силках оказалась того же типа, что и в ловушке Лин Меткалф, – сказал Маккензи, напомнив о злобе дня. – Той же проволокой была привязана и птица к камню. Не знаю, из одной они партии или нет, но такое предположение вполне разумно.

– Кстати, что вы об этом думаете? В смысле про птицу?

– Пока не знаю. Может, он хотел нагнать страху на Лин Меткалф. Или сделал своего рода вызов. Или поставил подпись.

– Типа крыльев на спине Салли Палмер?

– Возможно. Кстати, мы получили ответ от орнитолога. Вполне обычная порода для здешних мест, особенно в это время года.

– Вы думаете, между лебедиными крыльями и уткой есть связь?

– Я не верю в простое совпадение, если вы к тому клоните. Может быть, он имеет что-то против птиц вообще. – Маккензи обогнал автофургончик. – Мы привлекли психологов, чтобы они создали психопортрет, и прочих специалистов – на случай если это какой-то языческий ритуал или сатанинский обряд. А то ведь есть и такие отморозки...

– Вы серьезно?

Он ответил не сразу, явно решая, сколько можно сказать.

– Да нет, – признался инспектор наконец. – Только из-за крыльев на Салли Палмер все будто с ума посходили. Бесконечные разговоры про религиозный или классический символизм, про ангелов и бог знает что еще. А вот в этом-то я как раз и не уверен. Если бы утку принесли в жертву или изувечили, тогда – может быть. Но связать проволокой, и на этом все? Нет, мне кажется, нашему мальчугану просто нравится делать больно живым тварям. А птица... Рисовка, если угодно.

– Вроде силков.