Химмельстранд

Петер перенес немало спортивных травм, а потом работал фитнес-тренером; кому, как не ему, знать анатомию и физиологию движения. Он хорошо помнил картинки из атласов — переплетения загадочным образом взаимодействующих мышц, сухожилий и связок. Люди... как их ни называй — люди, привидения, зомби, — бежавшие перед ним, напоминали эти картинки, хотя и были очень далеки от представленного в атласах совершенства. Некоторые мышцы обуглены, мощные связки бедер и ахилловы сухожилия выглядят как тоненькие шнурки, непонятно каким образом передающие усилие. Совершенно непостижимо, как они вообще могут двигаться, и тем более бегать.

Что они хотят? Почему протягивают руки? Голод или мольба о помощи? Останавливаться нельзя. В зеркале заднего вида нарастает черная туча, и единственная возможность — бегство. Подальше от этой разъедающей все на своем пути смерти.

Но куда?

Поле бесконечно.

Эта данность, раньше приносившая ему своего рода утешение, сейчас выглядела издевательством. Если поле и в самом деле бесконечно, остается только одно: гнать и гнать машину, пока не кончится бензин. А потом сидеть и ждать, когда тебя настигнет смертельный дождь.

Но... поле не бесконечно. Оно конечно. Оно кончается там, где начинается грозный, манящий мрак.

Он почесал шею и застонал — зацепил ногтем ранку. Почесал в другом месте. Надо постараться додумать эту мысль.

Если поле конечно, если у него есть конец, значит, оно должно иметь определенную форму. Какую? Горизонт, если присмотреться, слегка изогнут, похоже на вид из кабины самолета. Но как это понять? Находятся они на шаре или всего только на... наклонной плоскости?

Он заставил себя сосредоточиться. Тропа, которая была так ясно видна в свете фар, теперь, под ровным голубым небом, только угадывалась — если не знать о ее существовании, ни за что не заметишь.

Наклонился, чтобы включить радио, — но что это? На горизонте вырисовывались три еле заметных прямоугольника. Они постепенно росли, пока Петер не понял, что перед ним три оставшихся кемпера .

Тропа привела его в лагерь.

***

Майвор вошла в вагончик и увидела, что Изабелла лежит в постели. Забинтованные руки безвольно покоятся на животе, под спину подложены подушки, а Молли пристраивает перед матерью ноутбук.

— Ласкаешься к мамочке, деточка? Это правильно, маме сейчас очень нужна ласка доченьки.

— Ласкаюсь. Я настоящая ласкуша. Правда, мам? Это папин компьютер, мамин сломался. Мама же не может без компьютера.

Изабелла медленно кивнула, но ничего в ее взгляде не указывало, что она поняла, о чем идет речь. Пустые, промерзшие до дна глаза, и, если бы не этот кивок, ее легко можно было бы принять за мертвую.

— Как ты, милая?

Изабелла повернула голову и глянула на Майвор в упор. У Майвор по спине побежали мурашки. В стеклянных шарах, вставленных в перекошенное лицо, не было ни капли жизни.

Что же с ней произошло? Что это было?

Пока Майвор накладывала жгуты и перевязывала Изабеллу, той было больно, она мало что соображала, но взгляд ее выражал именно это: страдание и непонимание. А теперь... Майвор просто не знала, что предпринять, ей стало страшно, и она с облегчением вздохнула, когда услышала лай Бенни. По крайней мере повод выйти из кемпера и посмотреть, в чем дело.

Краем глаза заметила Стефана, спешно спускающегося с крыши. И тут же увидела Дональда с винтовкой наперевес. За ним трусили Бенни и кошка. Ее мужа вывезли из лагеря, чтобы дать ему возможность успокоиться и одуматься, — но, судя по всему, добились обратного результата. Багровая физиономия, оскаленные зубы.

— Стой, сукин сын! — крикнул он Стефану и поднял винтовку.

Стефан остановился и поднял руки.

— Эй, вы, там! — заорал Дональд. — Выходите все, сволочи, чтобы я вас видел!

Майвор решительно направилась к Дональду. Выстрел отразился гулким эхом от жестяных стен вагончиков. Она остановилась. Дональд спятил, но у него в руках заряженная винтовка с оптическим прицелом. Он уже стрелял в нее один раз, вполне может повторить.

Леннарт и Улоф оставили свои грядки. Карина вышла с лопатой и сделала знак Эмилю — оставайся в вагончике.

— Думали, можете от меня избавиться? Нашли, подонки, козла отпущения! — Дональд целился то в одного, то в другого.

Он остановился около трех Джеймсов Стюартов, глянул на двухметрового кролика Харви и усмехнулся.

— Ну-ну... ты-то далеко не уйдешь.

— Дональд, — мягко сказал Стефан и показал на небо. — Посмотрите... туча.

— Это ваша проблема. Вы, может, и намокнете. Скорее всего, намокнете, потому что сейчас же отправитесь искать мой кемпер. Всей бандой... намокнете, не намокнете — мне-то что за дело.

И обнаружил, что его никто не слушает: все как завороженные уставились на приближающуюся тучу. Это окончательно привело Дональда в ярость.

— Вы что, не слышали, что я сказал? — рявкнул он. — Вы пригоните мой кемпер и, кровь из носу, будете его чинить. А где, кстати, этот подонок Петер?

— Он не вернулся, — сказал Стефан и сделал шаг вперед. — Дональд...