Хирургическая месть

Но поразмыслив немного, Марцио решил воспользоваться подарком судьбы и съездить к родителям. Все-таки редко выпадает такой шанс, как три дня отдыха, позволяющий отправиться в родные края, чтобы увидеть семью. Он предупредил Томмазо, чтобы на него не рассчитывали даже в случае очень острой необходимости, и принялся раздумывать, как лучше добраться: на машине или на поезде. Дорога занимала около трех с половиной часов, которые можно было бы пустить на сон, если ехать поездом. Но потом Марцио подумал, что у него остается еще три ночи на отсыпание – небывалая роскошь, которая в условиях его работы выпадает раз в год, – и этого достаточно. К тому же общественный транспорт он плохо переносил. Там всегда слишком много народу, норовящего прижаться к нему плотнее, будто он стена какая. Чужие прикосновения, волосы, лезущие в нос, чужие запахи, сумки и рюкзаки, чем-то острым упирающиеся в грудь, бока, спину… На платформе все постоянно спрашивали чего-то, впрочем и в вагоне стать невидимкой не получалось: обязательно попадалась какая-нибудь чрезмерно разговорчивая синьора, дедушка с газеткой, жаждущий обсудить только что прочитанную статью, или, в крайнем случае, особа женского пола, бросающая заинтересованные взгляды на него. У Марцио от такого количества внимания несварение начиналось.

Короче говоря, он отправился на машине.

Родители имели уютный дом в крошечной деревеньке, приютившейся у подножия гор, в провинции Тренто. Они переехали туда много лет назад, когда Марцио лично прописал своей матери полный покой. Он помог родителям найти чудесное местечко в изумрудной долине, расположившейся в объятиях могучих гор. От одного созерцания подобного пейзажа на душу снисходит мир и покой, а если добавить сюда чистый воздух, спускающийся с вершин, и тишину, которая благотворно влияет на психику, то место получается практически идеальным для жизни.

Марцио захотелось сделать родителям сюрприз, потому он предупредил о своем визите только брата, чтобы заодно уточнить, дома ли все. Марцио со своим сумасшедшим ритмом жизни просто не мог себе позволить поездку впустую. Попросив Филиппо ничего не говорить родителям, он пообещал, что к ужину прибудет домой.

Мягкий вечер опустился на долину, когда Марцио подъезжал к дому родителей. Солнце пряталось в легкой дымке, расцвечивая все вокруг теплыми оттенками. Воздух по сравнению с туринским был исключительно чистым и прозрачным, а тишину нарушали только естественные звуки природы и жизни человека: ветер, щебетание птиц, крики петухов, лай собак, визг детишек, носящихся по улице, звон посуды. Марцио притормозил у ограды. Нарушать пронзительным сигналом клаксона спокойную и размеренную жизнь обитателей деревеньки не хотелось, поэтому он вышел из машины и направился к калитке. Но родители сидели на веранде вместе, как оказалось, с Филиппо и его семьей, и сами заметили остановившуюся машину.

Немолодая женщина торопливо поднялась и направилась к калитке. Походка ее была бодрой, твердой, а сама она являла собой вид вполне здоровой пожилой синьоры. Марцио в который раз облегченно вздохнул. Его мама практически выздоровела. Пока у нее стояло устройство поддержки работы желудочка, но самые последние обследования показали, что ее сердце восстановилось, и появилась вероятность вообще удалить систему: сердце само будет справляться со своими функциями. Наконец-то после нескольких лет ада, прожитых в ежеминутном страхе за жизнь матери, Марцио чувствовал облегчение.

– Марцио! – воскликнула женщина, поняв, кто приехал. – Amore di mamma11

! – засветились счастьем ее глаза, пока она открывала калитку. – Но какими судьбами ты здесь? Что случилось? – тут же зазвучала тревога в ее голосе.

Марцио крепко-крепко обнял ее. Она была низенькой, доходила ему до плеча, а он был высоким и широкоплечим мужчиной, потому мама буквально утонула в объятиях сына.

– Ничего не случилось, мама, – нежно улыбнулся Марцио. – Просто у меня последний период выдался страшно напряженным, я работал почти без выходных, вот мне и дали три дня отдыха. А я так давно у вас не был… – сказал он, не выпуская мать из объятий.

– Чао, Марцио! – уже спешил к ним навстречу отец – худощавый пожилой синьор, загорелый, живенький, с седой бородой и волосами. – Ты очень вовремя! Мы как раз сели ужинать! – горячо обнял он сына. – Приятный сюрприз! Надеюсь, ты просто так, а не с плохими новостями? – и в его голосе зазвучала тревога.

– Папа, все отлично, не беспокойтесь. Я уже сказал маме, что мне неожиданно дали отпуск на три дня – и вот я здесь.

– Замечательно. Пойдем скорее за стол.

Обнявшись с Филиппо, Марцио поблагодарил его за помощь в организации сюрприза. Потом тепло поприветствовал его жену и детей. Последние притихли. Они редко видели своего дядю, но много слышали о нем и считали недосягаемым гением. К тому же взгляд у Марцио был несколько суровым, а сам он выглядел замкнутым, немногословным, и племянники его чуточку побаивались. Он в свою очередь тоже не предпринимал попыток затеять с ними игры и сблизиться.