Хирургическая месть

Лицо Арианны, ее магнетические глаза были так близко, что Марцио без труда разглядел каждую черточку, каждый блик. Они были цвета затененной листвы, а светлые прожилки казались солнечными пятнышками, которые рисует луч, пробравшийся сквозь плотную зелень. Блики и были теми самыми лучиками.

Марцио, как зачарованный, смотрел в эти глаза, светящиеся грустным восхищением, не в силах оторвать от них взгляд, не в силах двигаться.

– Было трудно? – спросила Арианна едва слышно, не отводя взора.

– Я никогда не видел детского сердца… – прошептал (или подумал) Марцио. – Оно такое маленькое, что трудно вообразить… Страшно прикоснуться…

– Ты спас его? – затаив дыхание, спросила она.

Значит, все же он произносил свои мысли вслух. Марцио показалось, что губы его не шевелились, а разговаривали они с Арианной телепатически.

– Я сделал все, что мог… И передал его бьющимся детским кардиохирургам… Их вызвали сюда…

– Все будет хорошо… Они завершат твою работу… – тихо и уверенно произнесла Арианна.

– Ей всего семь месяцев… Если я что-то сделал не так, нарушил… это будет катастрофа… – сокрушенно произнес Марцио и провел рукой по волосам. Арианна увидела, как дрожат его пальцы.

– Не кори себя раньше времени… У тебя золотые руки… Выпей еще воды… – поднесла она к его губам стакан.

Когда стакан был пуст, Арианна поставила его на пол и положила руку Марцио на плечи в робкой попытке обнять. И – о, чудо! – он не оттолкнул ее, не вскочил и не убежал! Напротив, он, прикрыв глаза, позволил прижать себя к груди. Слушая пленительный стук ее сердца, он буквально физически ощущал, как напряжение уходит, а каждая мышца расслабляется, будто отпущенная, наконец, струна. Все тело пронзила неконтролируемая дрожь, его словно било в лихорадочном ознобе.

Марцио неосознанно поднял руки и обнял Арианну за талию, еще крепче прижимаясь к ней. Так они и застыли, словно статуя любви.

Но нежное и эйфорическое слияние душ, разумеется, вскоре было разорвано, причем самым негуманным образом: в ординаторскую, смеясь, вернулись коллеги. Благо смех их был слышен заранее, и Марцио с Арианной успели отскочить друг от друга. Арианна отошла на шаг от дивана, а Марцио обессиленно откинулся на спинку.

– О! Вы еще не ушли, – удивились коллеги. – Что стряслось, Марцио?!

– Ничего… – проговорил он, беря себя в руки и поднимаясь. – Ничего, кроме того, что мне пришлось возиться с сердцем семимесячного ребенка. Экстренно, естественно.

– Ребенка?! А я-то видела движение у операционной, еще удивилась, почему нас не зовут… – изумилась одна из коллег.

– Вызвали бригаду детских кардиохирургов из «Королевы Маргариты»… – устало произнес Марцио.

– А почему ребенка сразу туда не отправили? – осведомился другой хирург.

– Я так понял, мама с девочкой шли мимо нас, когда ребенок потерял сознание. И она, разумеется, сюда бросилась, – пояснил Марцио.

– Ну и как? Чем дело закончилось? – раздался осторожный вопрос.

– Не знаю… – направился Марцио к двери. – Пойду и попробую выяснить, – добавил он. Душа была не на месте. Напряжение выплеснулось, но чувство ответственности все еще давило. Он прекрасно понимал, что уснуть не сможет.

Операция только началась. Медики предрекали многочасовой процесс, тем не менее, главный детский кардиохирург, когда подвернулась возможность, оторвался от своей работы и посмотрел в глаза Марцио.

– Мое восхищение, коллега, – сказал он. – Не знаю вашего имени, но вы спасли этой девочке жизнь.

– Она будет жить? – затаив дыхание, спросил Марцио.

– Будет. Если, конечно, не случится чего-то непредвиденного, то будет жить не хуже здоровых детей. Спасибо.

Марцио кивнул и облегченно выдохнул под своей зеленой маской. Пожалуй, такие победы, как сегодня, стоили того, чтобы однажды он выбрал путь в кардиохирургию.

Глава 12

Придя домой, Марцио растянулся на своей кровати, широко раскинув ноги и руки, будто морская звезда. Удивительно, но в тот вечер он не бросился первым делом в душ, чтобы смыть с себя пережитое за день. Он пребывал в непонятном и необъяснимом экстазе, и смывать это ощущение не хотелось.

Одержанная пару часов назад победа показалась ему самой важной после победы над недугом матери. Марцио никак не мог забыть вид пульсирующего крошечного сердечка, да и вообще всего этого маленького тельца под своими руками. С детьми он никогда не работал и практически не контактировал, и этот новый опыт вызвал бурю чувств и эмоций в его груди. Он вообще не ожидал от себя такой экспрессивности, которая, к тому же, привела его в объятия Арианны.

Когда Марцио об этом думал, сердце начинало с ума сходить в грудной клетке. Там что-то приятно щекотало, отчего оно радостно подпрыгивало и принималось колотиться, как полоумное. Марцио изнемогал от своих сладостных ощущений, отдаваясь им и блаженно прикрыв глаза. Мысли в голове начали редеть и разлетаться, сознание постепенно гаснуть, и вскоре Марцио провалился в глубокий сон, так и не приняв душ и даже не поужинав. Хотя с последним в принципе было проблемно: в ресторан он сходить не успел, а дома почти ничего не имелось из съестных припасов.