Хирургическая месть

– А потом ты меня оставила, ведь я был плохим. Ты поверила тому, что говорили про меня, а значит, ты меня совсем не знала.

– Ты вел себя так…

– Как «так»? – сузил он глаза.

– Как ты вел себя в последние годы школы…

– Как?! – крикнул он ей в лицо.

Элена в страхе отпрянула, съежившись под его жестким ледяным взглядом, не зная, что сказать. Она уже давно признала, что все те события были сильно преувеличены, а в реальности ничего страшного не происходило.

– Зачем ты пришла? – вдруг спросил Марцио резко, не дождавшись ответа.

– Пп… Просто… – пролепетала Элена. – Хотела увидеться…

– Пиппо сказал, ты развелась? И что? Теперь охотишься на мужчин? – с циничной усмешкой поинтересовался Марцио.

– Что ты такое говоришь?! – возмутилась она и покраснела.

– Не стоит охотиться на меня, – твердо сказал Марцио. – Ты мне неинтересна.

Элена открыла, потом закрыла рот. К глазам подступили слезы. А Марцио добавил мрачно:

– Я никогда не смогу простить человека, который повернулся ко мне спиной в самый сложный момент моей жизни. Потому даже не пытайся что-то вернуть. Это бесполезно.

Глава 11

Марцио вернулся в Турин выспавшийся и отдохнувший, полный желания окунуться с головой в работу. Засыпая, он на миг вспомнил Элену и еще раз подивился своей бесчувственности: никакого трепета, никакого волнения от встречи с бывшей любовью, которая, надо сказать, была очень сильной и эмоциональной двадцать лет назад. Он, откровенно говоря, всегда боялся подобной встречи. «Наверное, за ремонтом человеческих сердец мое собственное сердце превратилось в камень…» – проплыло в сонном мозгу, и Марцио погрузился в сон.

Однако следующее утро было ознаменовано новым приступом аритмии, только куда более сильной, чем несколько дней назад. Едва он вошел в ординаторскую и встретился взглядом с зелеными глазами своей ассистентки, как очень отчетливо ощутил громкий стук сердца в груди. Оно пульсировало, зажатое в реберной клетке, и мешало дышать.

– Чао, – улыбнулась Арианна.

– Наконец-то! – раскрыл ему объятия Анджело. – Мы по тебе страшно соскучились!

Марцио вдруг ощутил, что и он соскучился! Три дня вне стен этой больницы показались каким-то другим измерением, чужой средой обитания. Он соскучился по стерильным инструментам, по пикающим приборам, по сердцам, видимым через ретрактор, по циничным шуткам коллег. Здесь, в этом храме кардиохирургии, находился его настоящий дом, где он был богом, которого обожали. Да, он был мрачным, иногда жестким, но его любили и ценили за совершенные чудеса, за безотказность в помощи, за золотые руки и огромное сердце. Коллеги, все до единого, знали, что оно у него имеется.

Но, к своему ужасу, Марцио понял, что соскучился также по своей ассистентке! Пока он шел от дома до больницы, то почувствовал необъяснимое эйфорическое волнение. Марцио тут же попытался себя убедить, что это из-за слишком глубокого погружения в работу. Настолько глубокого, что он уже неспособен жить без своей кардиохирургии и получать удовольствие, потому три дня вне стен больницы показались вечностью, и сейчас его распирает радость от возвращения в родной дом.

Когда же Марцио вошел в ординаторскую и обнаружил там Арианну, сердце его начало отплясывать в груди нечто пламенное, страстное, а на душе стало тепло и хорошо. Марцио даже неумолимо захотелось заключить ее в крепкие объятия, словно старого друга. Благо Анджело уже был на месте и не позволил Марцио поддаться порыву. Ведь потом он бы однозначно пожалел о подобном проявлении слабости.

Обменявшись объятиями с Анджело, Марцио лишь кивнул Арианне. Несмотря на необъяснимое жгучее желание обнять и ее, он сдержался и, напустив на себя серьезный вид, прошествовал к письменному столу, спеша поскорее вернуться к любимой работе. И работа сполна удовлетворила его жажду починить чье-нибудь сердечко: последующие сутки Марцио не спал, хотя это не был день его дежурства.

Начиналось все вполне спокойно и привычно: три запланированные операции прошли, как написано в учебнике: без эксцессов и даже без малейших отклонений. Потому все они были завершены ровно в назначенное время. «Даже скучно…» – хмыкнул про себя Марцио, собираясь вечером домой.

Словно прочитав эти мысли, судьба решила развлечь его: раздался тревожный сигнал из неотложной помощи.

– Марцио Ди Костанцо, срочно в sala rossa! Ребенок, семь месяцев, остановка сердца.

– Ребенок?! – в ужасе вскричал Марцио. Но делать было нечего: он обязан попытаться спасти. Наверное, именно для этого он очень вовремя вернулся отдохнувшим…

Оперировать ребенка – это совершенно другой вид хирургического вмешательства! Различий много, но самое главное – размеры: у ребенка сердце размером с орешек, крошечное, нежное, слишком уязвимое!