Хирургическая месть

– Огромный архитектурный комплекс, – пожал Марцио плечами. – Кирпичный замок, относительно молодой, XIX века постройки, – уточнил он. – Там ты увидишь убранство королевских покоев Савойя. И, соответственно, шикарный королевский дворик. С апреля по ноябрь на территории крепости проходит выставка искусства и индустрии.

– Ты там был? Интересно?

– Я давно был, – коротко ответил Марцио.

– А те занимательные статуи? Они на территории замка?

– Нет, – мотнул Марцио головой. – Это в другой стороне, пойдем.

Они двинулись вдоль набережной, согретой лучами солнца. Повисло неловкое молчание. В голове у обоих роилась целая стая вопросов, которые очень хотелось задать, но все они касались личной жизни, внутреннего мира, а вовсе не работы. Марцио опасался их задавать, поскольку, во-первых, боялся сближения, а во-вторых, не хотел, чтобы Арианна вообразила себе невесть что. Например, что она интересна ему не только как ассистентка. Арианна же опасалась задавать личные вопросы, поскольку боялась спросить что-нибудь непозволительное, отчего настроение сурового руководителя может стать мрачным и невыносимым. А ей так хорошо было идти с ним рядышком и даже просто молчать.

Взгляд ее устремился на живописный берег. Некоторые деревья подступали к нему близко, буквально нависали над бегущей рекой, образуя романтичные затененные местечки. «Здесь, наверное, обожают сидеть влюбленные парочки и целоваться, спрятавшись от любопытных глаз» – улыбнулась про себя Арианна. Но вместо парочки увидела сидящего на земле мужчину, мечтательно глядящего вдаль.

– Да… Здорово, наверное, вот так посидеть на берегу, поразмышлять. Под звук течения реки все мысли приходят в порядок… – проговорила она задумчиво.

Марцио удивленно взглянул на нее.

– Факт. Текущая вода способствует наведению порядка в голове.

– Ты тоже любишь сидеть у воды? – осторожно спросила она.

– Раньше, когда только приехал в Турин, приходил сюда, когда напряжение зашкаливало. В последние годы почти не прихожу. Привык и так справляться… – ответил он меланхолично. – Если только совсем что-то тяжелое происходит, тогда…

– Неужели у такого гения, как ты, случаются провалы?

Марцио неодобрительно посмотрел на нее.

– Я не гений. Я обычный медик. И, как у всех медиков, мой путь не устлан только розами.

– Почему ты топчешь розы и не поднимаешь их? Они ведь прекрасны, с тонким ароматом, а ты их игнорируешь…

Марцио уставился на нее, как на пластмассовый скальпель.

– Какие же розы я, по-твоему, игнорирую? – принял он игру.

– Их много, на самом деле, но я не перестаю изумляться тому, что ты не признаешь своих заслуг и не принимаешь благодарности от пациентов.

– Это мы уже обсуждали, – резко ответил Марцио, мрачнея. – Синьора Белли – твоих рук дело? – пристально ее разглядывая, поинтересовался он.

– Синьора Белли? – переспросила Арианна.

– Да. Та, которой одновременно делали кесарево.

– Ах… Надо же, ты запомнил фамилию? – подколола она.

– А ты, кажется, тоже начинаешь различать пациентов исключительно по диагнозу? – парировал он.

Арианна рассмеялась, звонко, заразительно, и Марцио с трудом сдержал улыбку.

– Марцио, скажи мне, почему ты такой мрачный?

– Я мрачный?! – округлил глаза Марцио.

– Да. Я твоего сурового взора иногда просто боюсь, а твои циничные жестокие комментарии на меня жуть нагоняют. И в такие моменты я понимаю, что это очень хорошо для пациентов, что с ними говорит Анджело, а не ты. Но ведь твоя бесчувственность фальшивая.

Марцио сдвинул брови, разглядывая ее. «Нет, я не должен был поддаваться порыву! Эти разговоры не приведут ни к чему хорошему!»

– Почему это она фальшивая? Я говорю то, что думаю, – угрюмо возразил он.

– Угу… Пряча истинные чувства. Ты душишь в себе эмоции, а это плохо. Вот почему ты такой мрачный!

– Послушай, ты решила стать моим психологом? – начал он всерьез злиться. – Я не нуждаюсь в услугах психотерапевта. И прекрасно себя чувствую!

– А кому ты изливаешь душу, когда тебе плохо?

– Мне не бывает плохо, – с сарказмом ответил он.

– Неужели? – иронично приподняла она бровь, но прикусила язык. Что-то ей подсказывало, что если напомнить ему о минуте слабости после спасения ребенка, он замкнется окончательно. – У тебя что, нет сердца?

– Я не проверял. Себе я грудину не вскрывал, – ответил он, цинично улыбнувшись.

– Я не верю, что все эти экстренные случаи и экстраординарные спасения не трогают тебя.

– Поверь мне, я за пятнадцать лет хорошо закалился, чтобы пропускать через себя каждый случай спасения. Я вообще пришел в медицину весьма закаленным.

– Как так? – удивилась Арианна. – В твоей жизни случилось что-то страшное? И поэтому ты выбрал этот путь? – догадалась она, ужаснув Марцио своей проницательностью.