Хирургическая месть

Марцио несколько мгновений смотрел на нее, но потом мысли его куда унеслись. Она видела это по взору, ставшему отсутствующим. Но еще отразились в них боль, страдание, и Арианна нахмурилась, а сердце сочувственно дрогнуло. Увидев этот взгляд, она окончательно удостоверилась, что его поведение – результат глубокой раны прошлого.

– Я выбрал этот путь, потому что… понял, что… должен… хочу спасать жизни людей, – ответил Марцио упрямо. – Кстати, мы пришли. Вот твой парк с необычными статуями, – сказал он таким тоном, будто собрался оставить ее и отправиться по своим делам.

Арианна закусила губу, пожалев, что все же решилась на откровенный вопрос. Не настолько они близки, не имела она права лезть в его душу. Но она не хотела лишаться его общества! Ей было с ним необъяснимо хорошо, несмотря на всю его угрюмость. Она чувствовала, что если пробить его броню, то под ней можно найти чудесного человека с нежной душой! Она уже видела его таким.

«Нельзя его отпускать!» – подумала Арианна и обвела вокруг себя блуждающим взглядом, отчаянно ища предлог остановить его, пока он еще не попрощался. Они стояли в живописном парке со звонкими ручейками, наигрывающими свои мелодии на гладких камешках. Через ручейки были переброшены всевозможные мостики, а вдоль берегов росли низкие деревья и кустарники причудливой формы.

– Ух ты! Я вижу лягушку! – неестественно радостно воскликнула она. – Смотри, какой сонный мужчина! Сфотографируешь меня? – с надеждой взглянула она на Марцио.

Даже если он в самом деле собирался покинуть ее, отказать в фото он не смог.

Арианна присела на лавочку с железным задремавшим рыбаком. Рядом с ним лежало опрокинувшееся ведро, из которого вывалилась наловленная рыба, а из-под лавочки уже высунулся чугунный кот и протянул лапу, чтобы утащить одну из рыбешек. Арианна сделала вид, что вместе с котом решила своровать рыбку, чем вызвала у Марцио улыбку. Хмурые складки на его лбу разгладились, а темные глаза посветлели.

Потом Арианна заметила чугунного кота посреди ручья, но к нему невозможно было добраться. Зато лягушка в ведре вызвала детский восторг. Арианна беззастенчиво корчила рожицы и позировала, а Марцио фотографировал ее да еще подсказывал идеи. Она действительно оказалась открытым веселым человеком, и Марцио неосознанно наслаждался ее обществом и даже немного завидовал ее раскрепощенности. Она заставляла его улыбаться, искренне и беззаботно, и на время забыть о своей профессии. Последнее вообще было чем-то из области фантастики, потому что о работе он думал двадцать четыре часа в сутки, в том числе в выходной день.

– Можно я тебя сфотографирую с лягушкой? – спросила она.

– Нет, я отвратительно получаюсь на фотках, – непреклонно сказал Марцио.

– Да какая разница? Давай! Повеселимся немного!

Необъяснимый порыв, но Марцио ему подался – и вот они уже вместе корчили гримасы с лягушкой в ведре. А потом пошли искать другие инсталляции. К своему изумлению, Марцио сумел чуточку расслабиться в ее обществе. Это напоминало состояние легкого опьянения, когда отпускаешь свои предрассудки, стеснительность и становишься самим собой.

– Смотри, какие фонари! – показала Арианна на два обнявшиеся фонаря, присевшие на лавочку. – Изобразим их?

– Влюбленные фонари? – иронично приподнял Марцио бровку.

Арианна замерла. Сердце учащенно забилось, заволновалось. Это был опасный вопрос! Одним неправильным ответом можно было разрушить эту хрупкую близость, возникшую между ними.

– Влюбленные? – изобразила она удивление. – Смею предположить, что ты в такие глупости, как влюбленность, вряд ли веришь?

Марцио внутренне сжался. Буря необъяснимого волнения поднялась в груди.

– А что такое влюбленность? – полюбопытствовал он, тем не менее, с иронией, отлично маскируя свое волнение.

Арианна растерялась.

– Влюбленность…? – переспросила она задумчиво. Глаза ее стали еще более глубокими, более завораживающими. – Когда видишь любимого или думаешь о нем, у тебя учащается ритм сердца…

– Это аритмия, – хмыкнул Марцио.

Арианна негодующе взглянула на него, но решила не поддаваться на провокации и проигнорировать циничную реплику.

– … мурашки бегут по спине от нежности…

– А это уже озноб, лихорадка, – снова ухмыльнулся он.

Она опять не обратила внимания на его реплику.

– …У тебя сбивается дыхание от волнения…

– Одышка? – невинно изогнулись его брови.

– …Ты думаешь о любимом человеке постоянно. Эти мысли наводняют твою голову неудержимым потоком…

– О, это уже из психиатрии, – изрек он. – Навязчивые идеи.

– …И тебе кажется, что ты просто жить не можешь без объекта своей любви, – продолжала Арианна.

– Тяжелая форма зависимости, – снова поставил он диагноз.

Арианна одарила его пронзительным взглядом, от которого он даже дышать перестал.

– Но прежде всего, влюбленность – это чудесное чувство, которое делает тебя счастливым, дарит ощущение полета, – сказала она упрямо.

– И, наверное, легко лечится… – прокомментировал он.

– Не всегда. Иногда перерастает в любовь, а это часто бывает неизлечимо.

– Каковы же симптомы любви? – с сарказмом спросил Марцио.