Хищная птица

– Но… вы пели с Заль? Вам знакома ее песня? Тогда вы точно сумеете мне помочь. Просто научите меня! И разумеется, никто меня не присылал – я сама отправилась разыскивать вас.

– Не желаю иметь с ней ничего общего, – говорит он.

Я сдвигаю брови, но он продолжает:

– Без мира утопленников не будет ни гнезд, ни пещер, ни ульев. Я черпаю силы и на небе, и на земле, а Заль хочет разрушить землю.

Передо мной слабый морщинистый старик. Он не поделится со мной своими знаниями, мрачно думаю я, не станет помогать сражаться с Заль. Он отрешился от всего мира и вместо того, чтобы бороться за его спасение, будет отсиживаться на краю света.

– То судно, что напало на нас, послали за вами! Заль не могла знать, где я, – начинаю я, хотя, честно сказать, сама не верю своим словам. – Зачем ей отправлять за нами огромный военный корабль и стаю Соловьев? Это вы ее заклятый враг.

– Нет, корабль охотился за ВАМИ, – отвечает он. – Заль не знает, где меня искать, и выдавать свое местоположение я не намерен. Пусть думает, что ты упала в море вместе с земной девочкой. Мертвечина. Она снова станет преследовать тебя, если проведает, что ты уцелела. Меня она считает усопшим, и это только к лучшему.

– А вдруг она знает, что вы живы?

– Я все равно что мертвец, – говорит он, не сводя с меня пристального взгляда. – Я не трогаю Магонию, а Магония не трогает меня.

Так просто я не сдамся.

– Я же не прошу вас ВСТРЕТИТЬСЯ с Заль, – говорю. – Я прошу вас научить меня своей песне.

– Чтобы ты смогла убить родную мать? – говорит Хор. – Она ведь приходится тебе матерью, не так ли?

Повисает пауза. Что тут скажешь? Да, я хочу убить ее. Да, жажду возмездия. Любой на моем месте чувствовал бы себя так же. Ничто не заставит меня забыть, что Заль – убийца и диктатор: ни наше родство, ни ее трудная судьба.

– Я не желаю, чтобы она пала от твоей руки. Не желаю войны и гибели всего живого. Я не предвидел, что проживу так долго и буду наблюдать, как разламывается небосвод и умирают шквальные киты, как море пропитывается ядом и таят ледники. В небе полным полно дыр.

Весперс порхает по каюте, бормоча голосом диктора о страшном урагане, унесшем тысячи жизней и разворотившем половину какого-то острова. Внутри у меня все сжимается.

– Вы знаете, кто за этим стоит! – говорю я. – Как вы можете сидеть сложа руки? Заль украла нашу с Кару песню и обрушивает на землю катаклизмы. Она держит мою птицу сердца взаперти, а ее крестовый поход кончится тем, что все мы умрем. Неужели вам надоело жить?

Хор уходит.

– Я могу сделать мир лучше! – кричу я ему в спину.

Он поворачивается, поблескивая своими золотыми глазами.

– А вдруг ты передумаешь? – говорит он. – Ты же в конце концов ее дочь.

– Мы с ней разные. Я стараюсь творить добро.

Много ли правды в этих словах? Больше всего на свете я хочу вернуть Илай, освободить Кару и отомстить Заль. Сколько еще страданий она причинит магонцам, рострам и людям, если ее не остановить? Я обязана помешать ей.

Дело даже не в том, чего я хочу. Я ОБЯЗАНА ее убить.

К тому же мне хочется доказать Джейсону, что мне не нужна его опека, что я способна за себя постоять. Что у меня и без любви хватит сил одолеть Заль. То же самое не помешало бы усвоить и Даю. Они оба врали мне, оба притворялись, что любят.

Не забываю я и о Хейуорд. Она погибла по моей вине. По вине каждого из нас.

Вот бы броситься в омут с головой – спеть такую песню, которая порвет мою мать в клочья… Говорят, порой, чтобы восстановить баланс, без разрушения не обойтись. Надо использовать ее же тактику против нее самой. Моя песня должна обладать еще большей разрушительной силой, чем песня Заль. Я должна ее превзойти.

Посмотрев на меня, Хор вздыхает.

– Что ж, пой, – говорит он. – Найдешь ли ты нужную песню в своем сердце?

– Если вы еще не поняли, эта песня мне не знакома, – говорю я, теряя последнее терпение. – ИНАЧЕ Я БЫ НЕ ПРОСИЛА ВАС МЕНЯ ЕЙ НАУЧИТЬ.

Постучав по моей грудной клетке, Хор подзывает Весперс.

Мамочки! На такое я не подписывалась…

Дверца отворяется, и мышь залетает мне в легкое.

Уж лучше тараканы в голове, чем летучая мышь в легком! Ощущение такое, будто кусок попал не в то горло, будто я наглоталась бензина и у меня в груди наступил конец света. Маленький местный апокалипсис. Когда Милект забрался мне в рот и карабкался по горлу, было и то приятнее. Нет, мы друг другу явно не подходим! Я чувствую, что для мышки наше соседство так же невыносимо, как и для меня. Что будет дальше? Неужели она повиснет у меня в легком вниз головой?

– Ты хотела научиться моей песне, – напоминает Хор. – Для этого нужен второй канур. Не волнуйся, привыкнешь. Она знает, как с тобой петь.

Нервно сглотнув, я пытаюсь расслабиться, насколько это возможно в сложившихся обстоятельствах.

И вот мы с Весперс начинаем петь – точнее, она начинает бесшумно вибрировать, а я пытаюсь вплести свой голос в ее странную песню. Вибрации отдаются по всей грудной клетке, и я чувствую себя гитарной струной.