Сергей Залыгин

СВОБОДА ВЫБОРА

Умный талант

В этой книге — духовный портрет старейшего русского писателя, сложившийся в самые последние, драматические годы отечественной истории. И, надо полагать, не одного Сергея Залыгина, а и всего его поколения, активно воспринявшего общественные перемены и с горестным недоумением смотрящего на их результаты. Здесь — все лучшее, что написано им в 90-е годы.

Слово, разумеется, самоценно, не зависимо от того, кто и когда его произносит. Но всегда интересно знать его авторство. Не то чтобы в биографии писателя или в его предшествующем творчестве можно найти конкретные аргументы в пользу позднейших суждений. Но несомненно: доверие к ним усиливается, если знаешь, что творческий опыт писателя значителен. Это по меньшей мере. Еще важнее, когда последний как бы обосновывает его поздние оценки и размышления. Но именно таков случай с С. Залыгиным, и потому здесь необходимо напомнить о том, что сделано писателем более чем за полвека его художественной и публицистической работы.

В 1941 году в Омске вышла в свет первая книга С. Залыгина «Рассказы», в 1947 году — вторая — «Северные рассказы». В первые послевоенные годы Залыгин активно занимался публицистикой, посвященной сельскохозяйственным, гидрологическим проблемам. Как ученый гидролог-мелиоратор и публицист, он выступал в печати по поводу гигантского гидростроительства на сибирских реках, экологической обстановки в приобской и прииртышской поймах, призывал думать о «правильном соотношении между водой, сушей и лесом».

В 1962 году С. Залыгин публикует в «Новом мире», руководимом в ту пору А. Твардовским, роман «Тропы Алтая», отразивший его научные и собственно художественные интересы. Помимо человеческих характеров, объектом художественного исследования в романе стала сама наука. По признанию автора, «действующим лицом» в книге выступают его «размышления по поводу природы, географии как науки». Тем не менее роман не иллюстративен, в нем немало живописных и характерологических подробностей. Автор скромно оценил свой роман, назвав его «камерной» вещью, интересной узкому кругу читателей. Критика увидела в романе и интеллектуальную насыщенность, и психологический драматизм, представленные в таких персонажах, как Рязанцев, Вершинин и юная, беззащитная Онежка.

Повесть «На Иртыше» (1964), напечатанная также в «Новом мире» и сделавшая автора знаменитым, посвящена судьбе сибирской деревни в период коллективизации. В ней — принципиально новый взгляд на происходившее в ту пору. Критика восприняла повесть как творческую полемику с «Поднятой целиной» М. Шолохова, с трактовкой коллективизации, считавшейся хрестоматийной. В повести показано: насильственные преобразования в деревне воспринимаются крестьянами как некая политика, которая в принципе им не нужна. Кузьма Фофанов говорит, что мужик «по сю пору политикой не занимался. Он испокон века жизнью занимается. Землю пашет, скотину пасет, ребятишек родит. Ему — политика все одно какая, ему жизнь надобна — урожай, приплод». Острее, глубже других реагирует на новую политику властей по отношению к деревне Степан Чаузов, хороший работник, из числа крестьян, которых в те годы называли середняками. Благодаря художественной значимости этого образа «На Иртыше» воспринимается как повесть о Степане Чаузове. Он всегда вел себя достойно: выполнял свой великий долг, был прекрасным земледельцем, пользовался доверием односельчан. Но даже и они, любящие и уважающие Степана, не знали, на какой нравственный подвиг он способен. Он принял в свой дом семью человека, который объявлен властями классовым врагом. Это естественное, а по сути, жертвенное человеколюбие прекрасного сибирского крестьянина, обреченного страдать (Чаузова арестовывают и ссылают) за нормальный человеческий поступок. Есть у этого персонажа еще одно замечательное качество: желание тщательно обдумать все происходящее. «Дайте мужикам подумать» — эти слова Чаузова выступают лейтмотивом почти во всех книгах Залыгина.

Три главных его романа «Соленая Падь» (1967), «Комиссия» (1975), «После бури» (1988) — художественно-психологические хроники сибирской истории 1918–1930 годов, где немало персонажей-крестьян, поражающих зрелостью народного разума.