Хищники

Меженцев вздохнул. – Над самим висит дамоклов меч, а он думает о научно-техническом перевооружении заповедника…

Они вышли на центральную усадьбу.

– Алексей Варфоломеевич, – задумчиво произнесла

Дагурова, – а вы не думаете, что решение в самой постановке вопроса – природа и прогресс? Я хочу сказать, человечество обладает такими научно-техническими средствами, которые и помогут ему сохранить зверей, рыб и птиц, деревья, и цветы, и всю окружающую нас красоту…

Меженцев улыбнулся:

– Нил убежден, что это возможно. И, как вы заметили, именно благодаря научно-технической революции… Как говорит один мой аспирант, «да поможет нам ЭВМ».

Профессор распахнул калитку во двор Гая и галантно пропустил Ольгу Арчиловну вперед.

В комнате, где следователь беседовала с Мариной, празднично сверкала люстра. Дагурова еще раз отметила про себя, что обстановка была разномастная. Старомодная горка и тут же современная тахта, накрытая ковром, простенькие стулья и великолепная китайская ваза…

Стол сиял фарфором и хрусталем, ломился от всевозможных закусок. Чего тут только не было: черная и красная икра, копченая и соленая рыба разных сортов, сервелат и даже виноград…

«Ничего себе чашка чая!» – подумала Ольга Арчиловна, смущаясь, что одета в спортивные брюки и куртку.

Здесь уже были супруги Сократовы, в праздничных нарядах, торжественные и скованные. На Гае как влитой сидел отлично отутюженный серый костюм. Федор Лукич поцеловал следователю руку, чем привел ее в еще большее смущение. Она выглядела белой вороной среди этого великолепия, которого никак не могла ожидать в такой глуши, среди тайги.

Аделина, в своем неизменном красном свободном платье, внесла блюдо с жареной курятиной, и всех пригласили к столу. Адель не хотела садиться, но Алексей

Варфоломеевич насильно усадил ее рядом с собой. Мужчины пили коньяк, женщины шампанское. Ольга Арчиловна ухитрилась отделаться одним бокалом вина, растянув его до конца застолья.

Сначала все чувствовали себя как-то скованно. Ольга

Арчиловна решила, что виной тому ее присутствие. Однако после нескольких тостов настроение заметно изменилось.

Юрий Васильевич стал оживленным, а его жена то и дело переходила на свой родной украинский язык, смеясь над шутками и остротами Меженцева. Профессор, пожалуй, оставался таким же – свободным и легким в обращении. Он весьма забавно изобразил, как утопил в речке Апрельковой свои туфли, почему и вынужден щеголять в сандалиях.

Пили за Марину, желали ей отлично сдать экзамены.

Федор Лукич показал телеграмму от дочери, в которой она сообщала, что устроилась в общежитии и полна надежд на успех. Юрий Васильевич тут же предложил тост за отца будущей кинозвезды. Гай смутился. А Ольга Арчиловна, глядя на него, подумала, что его самого хоть сейчас на экран. Белый воротничок подчеркивал смуглоту его мужественного лица с глубокими складками возле губ и волевым квадратным подбородком, разделенным ямочкой. Ни дать ни взять положительный киногерой. Инженер, ученый или современный руководитель крупного завода.

Федор Лукич бдительно следил, чтобы рюмки и тарелки гостей не пустовали, всячески старался поддержать веселый настрой за столом. И только в глазах нет-нет да прорывался холодный отблеск забот и тревоги.

Заговорили было о делах и планах, но Сократов включил проигрыватель и поставил диск с ансамблем «Бони М».

Меженцев пригласил танцевать жену орнитолога, а Гай –

Ольгу Арчиловну.

Получилось забавно – плясали кто во что горазд. А

Галина вообще скоро перешла на гопак. Тогда Сократов поставил танго, более определенный и понятный всем танец. Гай опять пригласил Дагурову. И как-то незаметно увлек ее в дальний угол. Федор Лукич молчал. И только глаза его смотрели выжидающе.

«Господи, – подумала Ольга Арчиловна, – не хватало, чтобы он стал ухаживать за мной…»

И словно в подтверждение этого Гай настойчиво и властно прижал ее к себе. Дагурова почувствовала, что

Федора Лукича охватило странное волнение.

– Я очень благодарен вам, – чуть слышно произнес он. –

Своим присутствием вы скрасили…

«Это уж чересчур, – решила Ольга Арчиловна, отстраняясь от партнера. – Наверное, думает, я не замужем. Или по мужской привычке не прочь приударить…»

И она вспомнила вдруг, что танцует с мужчиной сегодня уже второй раз. Правда, там, у Кудряшовых, все выглядело нелепо и даже безобразно. А со стороны, наверное, смешно…

Музыка кончилась. Гай довел ее до кресла, и Ольга

Арчиловна с облегчением опустилась на мягкую пятнистую шкуру. Может быть, Федору Лукичу стало неловко за столь откровенное выражение чувств или у них действительно были дела с Меженцевым, но Гай извинился перед гостями и удалился с профессором в соседнюю комнату.

«Нет, наверное, мне показалось, – размышляла Дагурова. – И поведение директора не более чем обыкновенная галантность».

Но, поймав взгляд Аделины (всего один, но зато какой откровенный!), Ольга Арчиловна поняла, что Федор Лукич вел себя весьма недвусмысленно. И теперь она терялась в догадках об истинной цели ее приглашения сюда.