Хищники с Уолл-стрит

– В среду вечером этот тип оставил ей пятнадцатиминутную голосовую почту. Очевидно, они только-только порвали между собой. Он просил Джинджер взять его обратно.

– По-прежнему не понимаю, откуда ты об этом узнал.

– Наша ультрасовременная телефонная система форварднула его послание в голосовую почту всех до единого.

– Вот дерьмо! – воскликнул я. – И все это слышали?

– Все восемьсот тридцать семь человек. Все наши офисы по всей планете.

– И что он сказал? – Несмотря на потрясение, я не мог не дать волю своему похотливому любопытству.

– Этот субъект продиктовал целое продолжение к «Камасутре», – отозвался Джей-Джей, бравируя польским акцентом в каждом слове. – Джинджер, я встану на колени и сделаю то-то и то-то. Джинджер, я тебя отшлепаю и сделаю то-то. Джинджер, я научу тебя таким штукам, до которых даже в Голливуде еще не додумались. И все такое.

– Пятнадцать минут – уйма времени на сальности в автоответчик… – Сам я так и не научился воспринимать секс по телефону.

– Да там не только секс. Он еще и нюни пускал.

– Нюни пускал?

– Пожалуйста, возьми меня обратно, – передразнил Джей-Джей плаксивым голосом с польским акцентом, будто Джек Николсон из Восточного блока. – Ради тебя я брошу жену.

– Вот жопа.

– И не говори. Я намеревался дать ему под зад коленкой, если сам не уволится.

– И почему же не дал?

– Адвокаты.

– Уяснил.

– Эй, слышь, – начал Джей-Джей, меняя тему, – насчет своих акций я сейчас говорить не могу.

Я уже давно проедал ему плешь на предмет продажи толики «Джек», а то и хеджирования, чтобы подстраховаться. Он и понятия не имел, что на звонок меня спровоцировала Пэтти Гершон, а вовсе не деривативные инструменты.

– Только свистни, как будешь готов, Джей-Джей.

Обсуждать Пэтти Гершон смысла нет. Внезапная смена темы Джей-Джеем послужила сигналом, что ему надо кончать разговор. И едва я повесил трубку, как Энни мне сообщила:

– Вас пришла повидать Сэм Келемен.

– Она в порядке? – встревожился я.

– В полнейшем, – кивнул Энни. – Только поторопитесь. Она вас хочет.

– В каком это смысле?

– Уж поверьте. Девушки знают в этом толк.

Глава 11

Свои маркетинговые штучки компании пускают в ход уже в приемной. У нас есть конкурент, расквартированный на 57-й Западной, у которого из вестибюля открывается потрясающий вид: изумрудная листва Центрального парка с высоты 60 этажей, рафинированная элегантность эклектичной манхэттенской архитектуры и структурная величественность моста Джорджа Вашингтона вдали. Компания как бы вещает инвесторам: «Мы процветаем и непоколебимы, как скала. Работайте с нами – и вас ждет то же самое». Я бы подписал бумаги, только бы любоваться видом из их окон. Именно такой реакции они и добиваются.

В стенах ОФЛ нам недостает шикарного вида на Нью-Йорк. Возвышаясь над Рокфеллер-плаза всего на четыре этажа, вместо величия мы озираем безобразие. Наши окна открывают вид на хаотическое мельтешение толп – может, там и встретится пара-тройка медиашишек из Эн-би-си, но по большей части попадаются помахивающие картами туристы, теснящиеся на забитых улицах и пререкающиеся с холерическими уличными торговцами из-за липовых дамских сумочек «Луи Виттон». Мы видим покупателей, сгибающихся под бременем своей добычи, ошеломленных как возвращением в уличную толчею, так и мучительным осознанием, сколько было промотано в «Саксе» и прочих потворствующих любым желаниям магазинах, окружающих нас. Даже с высоты нашего насеста ясно, что толпы избегают бездомных, будто благоухание мочи и жизни на улицах в чем-то заразно. Мы видим, как общественный успех сосуществует с крахом, и эти смешанные результаты вряд ли могут послужить фундаментом для солидного корпоративного послания.

Но не стоит впадать в заблуждение. Мы начинаем продажи, не отходя от порога и не снимая лыж. Клиенты понимают, что СКК отличается от прочих, с момента своего прихода. В нашем вестибюле с нейтральными стенами, экипированными аляповатыми полотнами восходящих мастеров, нет сидячих мест. Ни кушеток, ни стульев, чтобы перевести дух. Причина проста: нашим клиентам ждать не приходится. Мы приветствуем их у дверей.

Наше корпоративное послание: «Мы здесь ради вас».

* * *

Примчавшись в приемную, я застал там Сэм. Она вся как-то поникла. Голова понурена, руки безвольно опущены. Ссутулившаяся, павшая духом, словно потерпела крушение всех надежд. Даже изумительные глаза сибирской хаски казались серыми и невзрачными. Рта Сэм не раскрыла. И не встретилась со мной взглядом.

Фон за ее спиной вдруг выдвинулся на первый план, и в приемной она показалась как-то не на месте. На Сэм был урбанистический неоготический наряд свежеиспеченной вдовы – черные джины, черная плиссированная блузка, ни сережек, ни ожерелья из ее клада побрякушек и – вопиющая ересь для выходца из Бостона – черная бейсболка «Янкиз»{37}, надвинутая на самый лоб. А позади нее на стенах ОФЛ вереницей выплясывали ослепительные краски полотен. Должно-то быть наоборот, яркие цвета должны быть спереди.