Хищники с Уолл-стрит

Снаружи Нью-Йорк встретил нас целым букетом едких запахов. Что есть такого в жарких и душных июльских ночах, что они спускают уличные токсины с цепи? Угол Двадцать третьей и Пятой разил, как писсуар, хотя лично я сомневаюсь, что в этом резком амбре повинны собаки.

Такая уйма бездомных. В таком богатом городе.

Мусор из окрестных ресторанов уже громоздился вдоль улиц. Ночной бензиновый перегар чуть ли не заставил меня порадоваться, что желтые такси прочесывают улицы в поисках наживы. Периодические вопли их клаксонов напоминали мне, что я заблуждаюсь.

Забавное местонахождение для конкурента.

Штаб-квартира «Кредит Свисс Нью-Йорк» располагалась справа от нас, по ту сторону небольшого парка. Взяв меня под руку, Сэм прильнула поближе. Она казалась уязвимой, почти бедствующей. Контакт – ее тело обок моего – щелкнул тумблером. Ее духи напомнили мне обо всех выходных, когда Келемены были тоником для моего одиночества.

Не утаскивай Сэм на дно своим дерьмом, сказал я себе.

– Позволь проводить тебя.

– Ты уверен? – спросила Сэм. – Путь неблизкий.

Она была права. Пешком до ее кирпичного дома в Виллидже идти минут тридцать.

– Может, надо взять мотор, – уступил я, гадая, как лучше потрафить Сэм. – В конце концов ты шагаешь за двоих.

– Я беременная, а не хромая, – игриво упрекнула она. – И что это вы все, мужики, так реагируете?

Почему мужики? С чего это во множественном числе?

Прижавшись друг к другу, мы влились в неустанное пешеходное движение Манхэттена, прокладывая путь через сумрачные улицы нижнего Уэст-Сайда. Собственные чувства поставили меня в тупик. Не то чтобы меня охватило желание. Не к жене же лучшего друга. Эмоции были вовсе не темными, ничего похожего на ревность из-за ребенка Сэм или зависти оттого, что я лишился Финн.

Может, я смаковал забытое удовольствие близости. Прикосновение Сэм согревало мне душу, усиливая хмельную фосфоресценцию вина. Я стал ценить ее дружбу еще больше. Давненько уже я не проводил время с женщиной с глазу на глаз.

Толком не понимая, что чувствую, но не питая сомнений на предмет своих обязательств, я бежал в Швейцарию. Деньги – вещь надежная. О деньгах я могу говорить когда угодно.

– Бетти Мастерс передает привет. Я видел ее на выходных.

Сэм остановилась и заглянула мне в глаза со странной смесью теплоты и удивления.

– Ты ради меня ездил в Нью-Палц?

– Я недурно провел день.

– Спасибо, – ласково сказала она, пожимая мне руку. – Как прошло?

– Я сказал ей, что к чему. Что я помогаю тебе свернуть «Келемен Груп». Что я звонил бухгалтерам и твоему адвокату.

– Моему адвокату?

– Поповски. Айра сказал, что суд штата по наследственным делам берет дело на себя. Он может помочь так, как мне не под силу.

– Спасибо, – повторила она с искренней признательностью в голосе. – От бухгалтеров вестей не было?

– Нет.

– Мне тоже, – вздохнула Сэм, теперь уже с тревогой.

– Сейчас лето, – успокоил я ее. – Все в отпусках.

Я просто вне себя, что они не перезвонили.

– Тебе известны имена кого-нибудь из команды аудиторов? – осведомился я.

– Крейн или Крават, – логично предположила Сэм.

Блин.

– Ну, пока они нам не нужны, – заявил я, пытаясь спасти лицо.

– В каком это смысле?

– Бетти нашла финансовый отчет фонда. Там перечислены хедж-фонды, в которые Чарли инвестировал. Мы начнем изымать средства из одного за другим.

– А их много?

– Не знаю. К тому времени как мы с Энни и Хлоей ушли, Бетти еще ничего не прислала по факсу.

– А нам вообще нужны аудиторы? – поинтересовалась Сэм.

– Несомненно. Они располагают более актуальными сведениями.

– Я бы с радостью со всем этим закруглилась, – сообщила Сэм. – Мои родители тоже были инвесторами. Они уже начинают задавать вопросы.

А тело Чарли даже остыть не успело.

– Очень жаль, что я не могу покопаться у Чарли в кабинете.

– Понимаю, – согласилась Сэм. – Там все обмотано лентой. Фараоны утащили серверы, автоответчик, архивы… – Помолчав, Сэм добавила: – Но одну вещь они проглядели.

– А именно?

– Ноутбук Чарли у меня.

– А почему ты им не сказала?

– А почему они меня не спросили?

* * *

В резиденции Келеменов Сэм налила мне солидную стопку лимончелло. Алкоголь и лимонная сахаристость прогнали послевкусие каджунских специй. А заодно избавили Сэм от запахов «Живца» у меня изо рта, когда мы молча уселись рядышком на бурой софе в гостиной. Ун, Де и Труа изо всех сил лизали мне руки в надежде долизаться до источника ароматов отбивной в яйце, а на заднем плане Рей Чарльз распевал «Джорджию». Я потягивал густой, приторный ликер. Все мы были счастливы, включая и собак.

В конце концов моя рука как-то ненароком приобняла Сэм. В этом жесте не было какого-то особого значения. Мы держались друг за друга, как брат с сестрой, а не юные любовники, жаждущие большего. Таксы пристально наблюдали. Все три вытянулись столбиками на задних лапах – этакие вертикальные хот-доги, отрицающие законы физики.