Хищники с Уолл-стрит

Инстинкты брали верх, моим оружием стала тактика. Годами я состязался с более сильными соперниками. Одни были одарены от природы. Другие ловчили. Стратегия стала второй натурой, порой моим единственным способом удержаться наравне.

Я заложил крутой вираж вправо. С этой стороны Лаймовому меня не достать. Расчет мой был прост: хлестнуть тяжелой цепью слева направо – дело хитрое. Траектория оружия поперек тела на скорости 30 миль в час может вывести мотороллер из равновесия. Бандит даже рискует приложить самого себя.

Мои бедра горели. В голове пульсировало. Сердце колотилось о грудную клетку. Оно казалось дирижаблем «Гудъир», сбившимся с курса. Я даже не догадывался, где сейчас «Хаммер». А, не важно.

Лаймовый, газанув «Веспу» правой рукой, подтянулся ко мне слева, и с двух футов взмахнул своим оружием. Цепь со свистом рассекла воздух, но я увернулся. Мотороллер от этого движения качнулся, рука головореза соскользнула с рукоятки газа. Я думал, Лаймовый упадет, но он выправился. Облом.

Он принял вправо, пытаясь прижать меня к бордюру. Я резко тормознул. Он по инерции пронесся вперед.

Лаймовый развернулся. Я остановился. Мы встали на изготовку. Преимущества были на его стороне. На сей раз он сможет наносить удар слева. Не будет неуклюжего замаха через себя. Амбал зарычал, как собака, впавшая в бешенство.

Точно! У каждого велосипедиста есть импровизированное оружие, чтобы отбиваться от злобных псов. Моя фляга была по-прежнему полна, ее содержимое было наполовину льдом после ночи в морозилке и тяжелым, как камень.

«Веспа» рванула ко мне. Лаймовый привстал, крутя цепью над головой по часовой стрелке. Его мышцы под черной рубашкой-поло бугрились. Я метнул бутылку изо всех сил. Она попала ему прямо в кадык с тошнотворным «хрясь». То ли подача с «мировой серии», то ли случайная подача, но такого молниеносного броска мир не видел с дней Сэнди Коуфакса{99}. Отскочив, фляга заскакала по мостовой в мою сторону.

Лаймовый моментально выронил цепь. Я думал, он рухнет. Но парень удержался в седле. Пронесся мимо меня и проехал на север еще футов 15, прежде чем остановиться перед «Хаммером», схватился за горло и начал со всхлипами тянуть воздух. Звук был такой, будто он проглотил ржавую губную гармошку. Хаммерила вызверился на меня сквозь ветровое стекло, но пока что ничего не предпринял.

Из-под рекламного щита на северном конце моста появился командный темп велосипедистов. Не меньше дюжины человек мчались на юг, стремительно приближаясь к нам. Возглавлял вереницу гонщиков Италия – мой приятель, встреченный раньше утром. Еще ни разу я не был так рад виду человека в синем спандексе.

Хоть и не бойцы выходного дня, они все же выглядели как кавалерия, спешащая мне на выручку. Развернувшись, я налег на педали, чтобы разогнаться. Как только темп поравнялся со мной, я нырнул в благотворный вакуум воздушной ямы позади вереницы. Сзади донеслись какие-то злобные вопли, кончавшиеся словом «жопа».

Но я даже не оглянулся. Я катил домой, озираясь через плечо всю дорогу, ломая голову, кто же зациклился на мне этим субботним утром.

Глава 42

В понедельник фьючерсы показывали, что рынок рухнет прямо с открытия. Между поспешным заглатыванием кофе и чудовищными кусками яичницы с беконом и сандвичами, провоцирующими инфаркт, консультанты ОФЛ готовились к надвигающейся атаке. Говорящие головы из Си-эн-би-си и «Фокс бизнес» подстрекали страхи инвесторов. «Худшее для акций финансовых институтов еще впереди, – взахлеб вещал один репортер в камеру. – Медведи чуют кровь».

Ага, мою.

Рынок на данный момент этим не заинтересовался. Сегодня вниз на 200 пунктов, а завтра может на те же 200 пунктов взмыть. «Они кружат вокруг трупов», – продолжал репортер. Мне плевать, что жрут медведи, если это не я.

Для меня же настал день решения проблем. Начиная с поползновений Пэтти на Попрыгунчика Джей-Джея. Как-нибудь, когда-нибудь леди Золотая Рыбка свое получит.

Рыба гниет с головы.

Опять же надо иметь в виду юристов СКК. Мне уже приходилось спарринговать с подразделениями защиты бизнеса. Генерального плана сражения у меня не было, но, честно говоря, стратегия – не моя стихия. Я предпочитаю увязнуть в дерьме, чтобы пробиться на волю. Активное действие побивает пассивный анализ всякий раз.

Близнецы с Риверсайд-драйв заставили меня забыть о маневрах Пэтти и подделках Чарли. Они занимали все мои мысли. Лаймовый, размахивающий цепью. Хаммерила, выкидывающий палец. Мой впечатляющий питч и Лаймовый, держащийся за глотку и со всхлипами тянущий воздух. Эти две гориллы позорят ДНК. Настал день разобраться с новой проблемой. Что я скажу полиции о вчерашнем велосипедном инциденте?

Самооборона.

Я не позвонил в полицию намеренно. Что там скажут? Что скажу я? «Вам следует кое-что узнать, Фитцсиммонс. Я швырнул замороженную фляжку в близнеца с цепью. Попал ему по горлу. Последнее, что я видел, были кровь и дерьмо повсюду». Вот вам и непреднамеренный исход. Полиция может арестовать меня за нападение и побои.

У моего лица кружила муха.

Неудивительно, что я чувствую себя трупом.