Хищные птицы

Но вот для сэра Фрэнсиса Кортни, стоявшего в дверях каюты, и для маячившего за его спиной Эболи слова толстяка значили куда больше.

— Прошу, успокойтесь, губернатор. Вы с женой в надежных руках. Я немедленно начну переговоры о вашем выкупе.

Он снял рыцарскую шляпу с плюмажем и преклонил колено перед Катинкой. Даже он не смог устоять перед ее красотой.

— Могу ли я представиться, мадам? Капитан Фрэнсис Кортни, к вашим услугам. Соберитесь с силами. Когда колокол пробьет четыре раза, буду весьма вам обязан, если вы присоединитесь ко мне на юте. Я намерен собрать всех, кто есть на борту.

Оба корабля подняли паруса — маленькая каравелла шла лишь под лиселями и марселем, а огромный галеон поднял все паруса на грот-мачте. Они шли рядом на северо-восток, прочь от мыса, самым коротким курсом вдоль африканского побережья. Сэр Фрэнсис отеческим взглядом смотрел на свою команду.

— Я обещал вам в качестве награды по пятьдесят гиней каждому, — сказал он, и команда ответила радостными криками.

Кое-кто с трудом двигался из-за ран. Пятеро и вовсе лежали на тюфяках у поручней, слишком слабые от потери крови, чтобы стоять на ногах, но полные решимости не пропустить ни слова из этой церемонии.

Мертвых уже зашили в полотняные саваны и положили на носу, каждый из них получил голландское пушечное ядро к ногам. Шестнадцать англичан и сорок два голландца стали товарищами в тишине смерти. Но никто из живых уже не думал о них.

Сэр Фрэнсис вскинул руку. Все замолчали и придвинулись ближе к нему, чтобы лучше слышать следующие слова.

— Я вам солгал, — заявил сэр Фрэнсис.

Последовало мгновение ошеломления. Матросы недоверчиво уставились на него, что-то мрачно бормоча.

— Но нет среди вас такого… — сэр Фрэнсис немного помолчал для пущего эффекта, — который не станет богаче на две сотни фунтов за сегодняшнее дело!

Команда довольно долго молчала, недоверчиво таращась на него, — а потом мужчины словно сошли с ума от радости. Они прыгали и орали, отплясывали на месте, колотили друг друга по спинам… даже тяжело раненные сели на тюфяках и присоединились к общему шуму.

Сэр Фрэнсис снисходительно позволил людям какое-то время выплескивать чувства. А потом взмахнул над головой пачкой исписанных листов бумаги, и все снова затихли.

— Вот это — судовая декларация галеона.

— Читайте!

Чтение продолжалось почти полчаса, потому что команда шумно приветствовала каждый пункт списка товаров, который сэр Фрэнсис читал вслух, переводя с голландского. Кошениль и перец, ваниль и шафран, гвоздика и кардамон… общим весом в сорок две тонны. Команда прекрасно знала, что эти специи так же драгоценны, как слитки серебра. Люди уже охрипли от радостных криков, но сэр Фрэнсис снова вскинул руку.

— Похоже, вас утомил этот бесконечный список? Может, довольно?

— Нет! — взревели матросы. — Читайте дальше!

— Что ж, там, в трюмах, есть еще и несколько разных бревен… Древесина балу, и тик, и еще другое странное дерево, какого никогда не видели к северу от экватора. Еще три сотни тонн. — Он видел, как слушатели жадно впитывают его слова, сверкая глазами. — Там еще много разного, но я вижу, вы устали. Или хотите еще?

— Прочитайте все! — умоляюще закричала команда.

— Отличная китайская синяя и белая фарфоровая посуда, шелк в рулонах. Они понравятся нашим леди!

При упоминании о женщинах мужчины заревели, как стадо слонов-самцов во время гона. Когда они доберутся до следующего порта с двумя сотнями фунтов в каждом кошельке, они смогут заполучить столько женщин, сколько прикажет их фантазия.

— Есть также золото и серебро, но оно находится в железных ящиках в центральном трюме, а на них навалена древесина. Нам до них не добраться, пока мы не придем в порт и не снимем с них главный груз.

— А сколько там золота? Скажите, сколько там серебра?

— Серебро в монетах на сумму в пятьдесят тысяч гульденов. Это больше десяти тысяч добрых английских фунтов. И три сотни слитков золота из рудников Коллура на реке Кришна в Канди, и бог знает сколько мы выручим, когда продадим его в Лондоне.

Хэл висел на вантах грот-мачты, на выгодной точке, откуда мог наблюдать за отцом. Но то, что он говорил, вряд ли имело смысл для Хэла, хотя он и осознавал смутно, что, похоже, они захватили сегодня один из величайших призов, когда-либо достававшихся английским морякам за время всей этой войны с Голландией. Хэл ощущал головокружение, был рассеян и не мог сосредоточиться ни на чем, кроме величайшего сокровища, которое он захватил с помощью своей сабли и которое теперь скромно сидело позади его отца, опекаемое горничной. Рыцарь сэр Фрэнсис поставил на палубе для жены губернатора одно из резных кресел с подушками из капитанской каюты. И теперь Петрус ван де Вельде стоял рядом с женой, безупречно одетый, в парике, украшенный лентами, и его огромная грудь была увешана многочисленными знаками его чина.

Хэл, к собственному удивлению, обнаружил, что отчаянно ненавидит этого человека, и жалел о том, что не проткнул его саблей, когда тот выполз из-под кровати, и не сделал этого прекрасного ангела, его жену, вдовой.