Хюгге или Уютное счастье по-датски

Выходные буквально пролетели. Я и опомниться не успела, как уже везла маму обратно в аэропорт Биллунда. Мне так хотелось, чтобы она осталась подольше, и я сразу же начала планировать ее следующий визит. Несмотря на то что готовилась стать Настоящей Матерью, иногда сама очень нуждалась в собственной мамочке.

Странно было думать, что, когда мы увидимся снова, у нее уже появится внук. Ну а пока, чтобы утешиться, я предложила ей «улитку» из главного (то есть единственного) аттракциона Биллунда, из нашей кондитерской. Тут мама согласилась снять кое-что из своего альпийского костюма, но ей пришлось делать это, старясь не задеть красивые плетенки из подсушенного хлеба, выставленные в витрине. Пытаясь высвободить руки из комбинезона, мама задела витрину, и хрупкий хлеб мгновенно взорвался, усеивая крошками всю кондитерскую. Мы начали судорожно извиняться, предлагать свою помощь в уборке и, чтобы хоть как-то компенсировать ущерб, купили несколько булочек. Потом я в течение пятнадцати минут помогала маме одеться, прежде чем мы смогли выйти на улицу. Одеваться зимой в Дании довольно утомительно.

После эмоционального прощания в аэропорту я включила в своем помидорчике на колесах печку на полную мощность, врубила первую передачу и покатила домой. Вести машину в перчатках было трудно, но я справилась. Мысль о том, что мне предстоит еще четыре зимних месяца провести одетой, словно йети, подпитывала мою клаустрофобию. Мне ужасно захотелось превратиться в роскошную Джоан Коллинз[76] и, укатив отсюда в Сен-Тропе, развлекаться там, попивая коктейли на яхте. Я подумала:

«А чем бы Джоан занималась здесь? Как бы она справилась с этой замороженной пустотой?» Поскольку меня не привлекали такие ее забавы, как пластические операции, странные диеты и брак с мужчиной намного моложе меня (по крайней мере, сейчас), то, пошарив в бардачке в поисках припасенной на экстренный случай помады, я просто подкрасила губы. И решила, когда вернусь домой, почитать глянцевый журнал на iPad и немного подушиться, полагая, что таким образом мне удастся восстановить космополитичное душевное равновесие.

Когда я подъезжала к дому, солнце уже садилось (а как же иначе – ведь половина четвертого!). Небо окрасилось в оранжево-пурпурные тона, и, поднявшись на вершину холма возле поворота на Стиксвилль, я увидела, как солнце скрывается в холодном темно-синем море. Закат был настолько красивый, что даже дух захватило. На мгновение я забыла о том, как все вокруг было серо и мрачно и каким серым и мрачным станет мир совсем скоро.

Мне кажется, это можно сравнить с рождением ребенка: сам процесс, конечно, не слишком радостен, но потом на свет появляется нечто замечательное, и боль забывается. Всегда есть надежда.

Что я узнала в этом месяце:

1. Датчане стараются во всем видеть хорошее, даже в тоскливой зиме.

2. Всегда можно взбодриться с помощью друзей, родных, свечей и кексов.

3. У собак тоже бывает сезонное аффективное расстройство.

4. Не следует надевать лыжный комбинезон, садясь в самолет.

5. В скверную погоду лучше остаться дома…

6. Или подумать, как поступила бы на твоем месте Джоан Коллинз – вот отличный совет на все времена года.

12. Декабрь

Доверяй налоговым инспекторам!

Двенадцатый месяц в Дании – время подведения итогов, отдыха и уплаты налогов. Заполнять налоговую декларацию всегда непросто, а уж пытаться делать это в чужой стране, да еще на языке, которого ты до конца не понимаешь, практически невозможно. Одиннадцать месяцев постоянных обращений к Google Translate с целью перевода всех получаемых документов окончательно меня обессилили, поэтому почтальон, в понедельник утром вручившая мне большой конверт официального вида, застала меня врасплох. На конверте красовались ярко-красные буквы SKAT, а в письме содержался классический вопрос: когда я намерена перечислить датскому государству причитающиеся ему кроны? “Skat” по-датски означает «налог», но этим же словом датчане называют любимых женщин и мед.

– То есть дословно, когда я плачу налоги, я отдаю свой мед налоговому инспектору…

Но Лего-Мен не увидел в моем сравнении ничего смешного и попросил быстрее со всем разобраться, не дожидаясь более грозных писем от датского правительства.