Хюгге или Уютное счастье по-датски

– Представители правой народной партии обедали только в те дни, когда у нас подавалась датская еда, – говорит она. – Если мы включали в меню тандури[71] или что-то иностранное, все члены партии игнорировали наш ресторан. Каждая политическая партия еженедельно устраивала совещания, и мы готовили для них ужин. Народная партия все время заказывала одно и то же.

– Позвольте догадаться – классическую свинину с картошкой?

– Именно! Датские фрикадельки с картофельным салатом. Каждую неделю. Что ж, по крайней мере, они тверды в своих убеждениях.

Мне было интересно узнать, что даже в датском парламенте все стараются по возможности есть вместе. В Дании нет привычки перекусывать на ходу и обедать за рабочим столом или ужинать перед телевизором, как это принято в других странах.

– У нас существует традиция совместной трапезы, – рассказала Трин. – По вечерам и в выходные датчане стараются питаться дома, вот почему рестораны за пределами Копенгагена столь неинтересны. Большинство датчан выбирается в ресторан только в дни рождения или по особым случаям, поскольку это дорогое удовольствие.

Дороговизна объясняется тем, что приходится платить большую зарплату всем, включая посудомоек, поэтому, как и в “Нома”, в ресторанный счет включается 25-процентный налог на добавленную стоимость – за еду и обслуживание. Впрочем, большинство датчан вовсе не страдают от того, что редко выбираются в рестораны.

– Нам нравится домашняя еда, – пояснила Трин. – Дома уютно, и мы любим готовить друг для друга.

Мне стало интересно, влияет ли эта особенность на датское ощущение счастья, и я нашла статью в “American Journal of Clinical Nutrition”, в которой утверждалось, что домашняя еда в большей мере способствует подъему настроения, чем роскошная трапеза в ресторане. Неудивительно, что датчане так счастливы.

– Совместные семейные обеды являются важной частью жизни датчан, – рассказывала Трин. – Это возвращает нас в те времена, когда люди в основном были заняты в сельском хозяйстве. Целый день они напряженно трудились, а трапеза была единственной возможностью передохнуть. Так сформировалась традиция. А поскольку в нашей стране мало иностранцев и у нас довольно однородное общество, то привычка к совместной трапезе сохраняется и сегодня.

Социальный характер государства также подпитывает пристрастие датчан к совместному вечернему застолью.

– Рабочий день у нас не такой продолжительный, как у вас, в Англии или в США, и для нас очень важно проводить время дома с семьей. Известный адвокат, будь то мужчина или женщина, вполне может сказать коллегам на совещании: «Мне пора домой, поскольку я устраиваю ужин для детей». И это тоже часть нашей культуры.

По мнению Трин, определенную роль в сохранении этой традиции играет цена на датскую недвижимость.

– После Второй мировой войны недвижимость стала более доступна, и сегодня в домах большинства датчан есть отдельные столовые. В других странах многие молодые люди могут позволить себе лишь комнатку в крохотной квартирке, где невозможно собраться всем вместе. Конечно, им поневоле приходится ужинать в ресторанах.

Я рассказала Трин о своих впечатлениях от домашних ужинов, на которые нас приглашали: там всегда подавалось три блюда, на столе были искусно сложенные салфетки, а трапеза затягивалась до полуночи. И это обычная вечеринка?

Трин рассмеялась и подтвердила, что в Дании придают большое значение достойному приему гостей для совместной трапезы.

– Датчане обычно целый день планируют прием гостей, с удовольствием готовят еду и развлечения, а когда вся трудная работа выполнена, любят сидеть и болтать часами. В этом мы не похожи на вас, англичан, – наши посиделки сложно назвать «вечеринкой».

Я призналась Трин, что очень удивилась, когда гости, которых мы пригласили на ужин, приехали к нам в шесть вечера, а разошлись лишь в час ночи.

– Это было довольно утомительно!

– Понимаю, но гостеприимство играет важную роль в Дании. Мы гордимся им и получаем от него удовольствие.

– А делает ли это вас счастливой датчанкой?

– Я бы оценила свое счастье на «восемь» из десяти. Мы – одна из лучших в социальном отношении стран. Живем в безопасности, у нас бесплатное образование и масса других преимуществ, – сказала Трин, а потом добавила. – Но людям все равно нравится жаловаться.

– Почему? У вас же все есть!

Наблюдение Трин показалось мне довольно любопытным. Я подумала, а могут ли люди вообще быть абсолютно счастливыми, или в человеческой природе (хотя бы в пасмурном Северном полушарии) есть нечто такое, что заставляет жаловаться на жизнь и находить в этом удовольствие? Я считала, это чисто британская черта – ворчать на погоду, мусор и современную молодежь, но эта тенденция оказалась международной. Желание жаловаться объединяет нас, позволяет почувствовать себя братьями и сестрами и понимать, что жизнь других народов не столь уж идеальна.