Хьюстон, 2030: Нулевой Год

Чёрт возьми, подумал Марк. Песня как будто написана про Уильяма! «Слепой. Без обеих рук, но зато живой». Марк стоял, слушая песню и наблюдая, как один из безногих инвалидов, молодой, чуть старше его сына Майка, двигал коротко стриженной головой в такт рэпа. Ещё несколько человек подошли и опустили пожертвования в ведёрки инвалидов.

— Давайте пойдём, сэр, а? Я же не могу стоять тут весь день, — прошептал мальчик-разносчик, дёрнув Марка за рукав. Марк кивнул Джеку, извиняясь за свой уход до окончания песни. Джек-Потрошитель слегка кивнул в ответ, как бы принимая извинение. Марк двинулся за мальчиком с тележкой. Вослед им из динамиков, как какой-то безумный военный марш, катился рэп:

Будет он ходить, как герой.Бравый инвалид. На груди медаль, с молодой женой.

Беременной и босой.Ему скажут: мы тебя возьмём делать Маршрут.Нам такие – без рук – нужны.Таким, как ты, братан, хорошо подают.Завтра утром идёшь собирать – вот тут, и вот тут.Ты не знал, братан, что делать Маршрут – тоже труд?

У него будут дети. Три сына начнут на Куче копаться в дерьме.Скажет им ОВК: послужите, парни, стране. На войне!Вперёд, пацаны, выполнять долг свой.Рисковать своей головой. Любой: умной или дурной.И каждый второй – вернётся домой.Счастливый и молодой.

Без ноги, без руки, но зато живой.Как герой![43]

Глава 14

В понедельник утром Марк проснулся с основательной головной болью. Уильям и Майк, наверняка тоже от неё страдают, подумал он. Как, впрочем, и Фредерик Штольц с его Арнольдом, да и Эльвира и Мэри тоже. По крайней мере, Майку и Арнольду не надо сегодня на работу. А что до армейской медицинской комиссии, куда парни должны были явиться в 10:45 и 11:00 соответственно, там бы наверное очень удивились, если бы призывники приползли на комиссию в любом другом виде кроме состояния «после вчерашнего».

Наскоро выпив вместо завтрака желудёвый кофе, – головная боль не способствовала аппетиту, Марк поехал прямиком на Биржу. Если мне удастся найти сегодня Жасмин Хобсон, это будет совсем неплохо, размышлял он по дороге. Особенно если учитывать головную боль в сочетании с погодой. Погода ещё с ночи стала портиться. Небо было затянуто тучами; противный мелкий дождик то останавливался, то начинался снова. Марк не взял из дома плащ, и пожалел об этом уже на пол-дороге. Однако, возвращаться не хотелось, да и лишние четыре мили с головной болью внушали куда больший ужас, чем моросящий дождь. Он оставил велосипед на попечении хозяина платной вело-парковки при входе на Биржу

. Служебный бэдж ФБР, по крайней мере, позволял парковаться бесплатно.

Вполне может случиться что я стану частым гостем здесь, вдруг шевельнулось у Марка в голове. Вот уволят меня из ФБР, буду сидеть здесь, в ряду «Согласен на любую работу», держа в руках картонку с ценой рабочего дня. Интересно, сколько платят на Куче работникам моего возраста? Наверно, долларов триста в день. Затем, воображение нарисовало Марку ещё более печальную картину. Он был на Бирже вместе с Памелой и Патриком, причём дети были одеты как положено на Куче: в грязных лохмотьях, с соломенными шляпами и с резиновыми перчатками, заткнутыми за пояс. Марк держал картонку с надписью: «$430». Справедливая цена за двух работников, которым нет ещё четырнадцати. Они легко справятся с работой по меньшей мере полутора взрослых. Ничего плохого в этом нет. А пристроив младших детей сортировать мусор, Марк будет вкалывать весь день в своей столярной мастерской. Не золотые горы, естественно – несколько сотен долларов в день максимум. Но по крайней мере, семья не будет голодать… Он потряс головой, освобождаясь от страшилки.

Полигон и его окрестности патрулировал самый большой околоток Полиции – восемь или девять человек. У конторы Марка поджидал направленный ему в напарники местный сержант, весёлый толстячок по имени Родриго. Примерно за час они обошли всю Биржу, но Жасмин тут, похоже, не было.