Опа! «Дистингуишед Сервис Медал» и «Пёрпл Харт», 2017. Как в пяти стенах Пентагона можно заработать медаль за особые боевые заслуги? Пятизвёздочного генерала в задницу целовать? Вывихнув при этом челюсть, чтобы ещё и «Пёрпл Харт» дали? В Пентагоне, конечно, дают медали за целование генеральских задниц. Но уровень этих «боевых наград» куда ниже, чем сияющие высоты «Дистингуишед Сервис Медал». Каким бы «блатным» офицер не был, на «теплом месте» медаль за особые боевые заслуги не дадут. Значит, лейтенант Сполдинг в Пентагоне только числился, а служил – совсем в другом месте. Причём, судя по наградам, в месте очень и очень опасном. Интересно. А дальше – вообще что-то из ряда вон. Произведён в капитаны, 2017. 2018, база морской авиации Королевского Флота Йовилтон, Великобритания. Но, постойте, он же не морской офицер, не лётчик, и не морпех? И – не англичанин! Что может американский пехотный капитан делать на базе военно-морской авиации Королевского Флота? И вот: 2020, «Медал оф Онор»[73]
и вторая «Пёрпл Харт». Зря капитан на британском флоте паёк не жрал, это однозначно. Затем, совершенно неожиданно для себя, Марк прочитал: 2021, Военная Тюрьма ВВС США, база Лейкенхеф, Великобритания. Уволен в отставку, 2027. Но это не было позорной «отставкой без почестей»: по определению карточки, Сполдинга просто «исключили из действующего списка»[74], с сохранением воинского звания и всех наград. Последний известный адрес: проезд Меза, Хьюстон, Техас. Адреса электронной почты и номера телефона в карточке не было. Зато была вторая фотография. Тюремная. В полевой форме, без погон и знаков различия. Анфас и профиль, с регистрационным номером внизу и линиями для определения роста на светло-голубом заднике. Точнёхонько пять футов – девять дюймов, отметил Марк. Вместо мальчишки-лейтенанта с первой страницы, на тюремном фото был зрелый мужчина. Лицо стало, вроде бы, ещё тоньше, нос заострился и немного нависал. Плотные стриженые волосы. Глаза. Те же глаза с прищуром. Но теперь они напоминали глаза затравленного зверя.Марк смотрел на фотографию и потихоньку погружался в панику. Эрик Сполдинг. Допустим, он работает на заводе у Фредерика. Тогда, источником всех этих «утечек информации» был, разумеется, сам Марк. Приходя домой, но частенько болтал с Майком и другими членами семьи о ходе расследования по делу «Шелдонского Мясника». Нет, ничего секретного членам семьи он никогда не говорил, однако, Майк, за прошедшие два года, наверняка знал о деле «Шелдонского Мясника» больше, чем любой работник прессы. Дальше просто. Сполдинг как бы невзначай спрашивает Майка о семье, о работе отца. Разговорить Майка – пара пустяков. Вот и к Саманте Сполдинг стал подлизываться. Чтобы не потерять с уходом Майка в армию ценный канал информации, не иначе. К тому же, Сполдинг стажировался два года в Квантико. Вряд ли по психологии – к Саманте он подкатил очень уж топорно. Значит – по криминалистике? «В курсе возможностей современной криминалистики», – так охарактеризовали убийцу эксперты из Вашингтона. Не «в курсе возможностей», а «отлично обучен» криминалистике. Причём профессорами из Академии ФБР!
Он поднял со стола телефон и нашёл номер Уильяма в списке контактов. Этот телефон Уильям подарил Майку перед уходом в армию, а теперь он перешёл от Майка к Саманте, но Марк не озаботился изменить имя в адресной книжке.
— Аллё?! — раздался в динамике голос после второго гудка, — Это ты, Марк?
— Клэрис? Почему телефон у тебя, а не у Саманты?
— Сэмми вчера забыла его зарядить. Поэтому оставила дома, в заряднике.
— Очень мудро! Как раз, когда телефоны нужны больше всего! Ладно. Как там у вас?
— Нормально. К урагану приготовились. Сидим, смотрим «
— Они не вернулись ещё?
— Пока нет. И телефон у Мэри не отвечает. Вне зоны действия сети, говорит.
— Наверное, там какая-нибудь проблема с мобильной связью. У доктора Смитса тоже телефон не отвечал. Ладно, ты особо не волнуйся. У них, наверное, всё в порядке, просто не могут позвонить. Пока, я сейчас наберу Штольца…