Хладнокровное предательство

Ратлидж узнал мисс Фрейзер. Она стояла на пороге и смотрела на склон горы, нависшей над двором. С того места, где находился сам Ратлидж, склон виделся огромной белой массой без начала и конца, заслонившей небо.

Держась за дверной косяк, Элизабет Фрейзер сделала шаг, другой… Но почти сразу сдалась, осторожно попятилась и медленно опустилась в свое кресло. Бросив последний взгляд на заснеженную гору, она вкатилась назад и закрыла дверь.

Звякнула щеколда.

Ратлиджу не хотелось, чтобы она увидела, как он за ней подглядывает. Прижавшись к стене, чтобы Элизабет Фрейзер не заметила его, если вдруг повернется, он вышел в коридор и беззвучно зашагал назад, к своей комнате.

Хэмиш заметил: «Не такая она и калека, как кажется из-за инвалидной коляски». Ратлидж медленно ответил:

– Не знаю. Может, принимает желаемое за действительное? А может, хочет вернуть то, чего лишена…

«Да, – ответил Хэмиш, – для девушки такая жизнь – не жизнь».

Когда утром Ратлидж спустился на кухню, завтрак был почти готов. Но у плиты стояла не мисс Фрейзер, а миссис Камминс. Она рассеянно разбивала яйца в большую сковородку. Услышав шаги, она повернулась:

– Доброе утро, инспектор! К сожалению, тосты у меня подгорели – правда, совсем чуть-чуть.

На плите засвистел чайник; Ратлидж предложил заварить чай.

Миссис Камминс явно обрадовалась:

– Ах, будьте так любезны! У меня руки не из того места растут.

Он заварил чай, нашел в кладовке за кухней масло и сливки и стал накрывать на стол. За этим занятием его и застал инспектор Грили.

Явно удивившись при виде миссис Камминс, Грили сказал:

– Доброе утро, Вера… инспектор.

– Что нового? – спросил Ратлидж.

– Зависит от того, что считать новостью, – ответил Грили, не сводя взгляда с миссис Камминс. – Наши поисковые партии побывали на всех фермах, прочесали все известные развалины, посмотрели все места, где мог спрятаться ребенок. Они готовы признать свое поражение. Прошло три дня – и никаких результатов.

– Что вам подсказывает ваше чутье?

– Мальчик мертв, по-иному и быть не может. Либо замерз в снегу, либо его догнал убийца. Сбылись наши опасения…

Что-то тихо напевая себе под нос, миссис Камминс сняла сковородку с плиты. Слова Грили ее как будто совсем не трогали – как будто инспектор рассказывал о погоде.

– Ненавижу сдаваться. Я никогда не любил сдаваться, – сказал Грили, выдвигая себе стул. – Чай готов?

– Только что кипел. – Ратлидж протянул ему чашку.

Инспектор стал жадно пить.

– Пожалуйста, поговорите с людьми. Может, вам удастся снова вселить в них надежду, – сказал Грили, вытирая губы. – Мои доводы на них уже не действуют.

– Они знают местность гораздо лучше меня. Но я попытаюсь.

– Тогда поехали! Давайте на вашей машине, так быстрее. Сегодня оттепель, скоро растает даже самый толстый лед. Нам нужно как можно скорее добраться до них.

В оттепель дороги развезло. Колеса вязли в скользкой грязи, и быстро ехать не получалось. Грили выругался, когда они едва не завязли на первой же тропе, на которую свернули с дороги. Зато на ферме, на заднем дворе, они увидели группу мужчин. Все пили чай и негромко переговаривались. Краснолицый хозяин дома с усталым лицом обвел рукой окрестности. При свете неяркого, водянистого солнца под дымчато-голубым небом земля была похожа на тяжелое одеяло из снега и камней.

Услышав рокот мотора, мужчины обернулись. Когда машина остановилась, хозяин и остальные подошли поздороваться с инспектором Грили, а потом стали с любопытством разглядывать приезжего из Лондона.

– Новостей у меня нет, – начал Грили, возвышая голос, чтобы все могли его слышать. – Но вот инспектор Ратлидж просит нас сделать еще одну попытку, потратить на поиски еще хотя бы день и пораскинуть мозгами, а не просто мерить шагами землю. Надо подумать, где мог укрыться парнишка в непогоду. Ему ведь нужна совсем небольшая норка. Мы, взрослые, такую даже не заметим, а мальчик мог туда заползти.

Хэмиш спросил: «Он что, произносит речь вместо тебя?»

Один из спасателей перебил Грили:

– Мы уже все обыскали, и даже больше. Мы не виноваты, просто мальчика нигде нет! – Взгляд у него был тяжелый, глаза красные от недосыпа и холодного ветра. – Нам надо за скотиной приглядывать, и потом, у всех свои семьи. Мы так устали, что не заметим очередную расщелину и, того и гляди, переломаем ноги. Черт побери, мы сделали все, что могли!

– Я знаю, Том Хестер, что уж ты ни за что не сдашься, пока не умерла последняя надежда! Но я все время думаю, что мальчишка где-то там, забился в расщелину и боится выходить. А может, он решил, что за ним гонятся! Он будет сидеть в своей норе, как раненый зверек, и найти его нужно нам.

Еще один фермер с кислым видом спросил:

– Ну и где эта нора? – Он обвел рукой окружающую местность. – Мы все осмотрели, а мальчишку не нашли! Значит, убийца добрался до него первым, а труп закопал в снег. Он отыщется только весной, если вообще отыщется.

Ратлидж выслушал усталых, измученных, раздосадованных людей, а потом, не повышая голоса, сказал: