Хлеб наш солдатский

Побывав почти во всех отделах штаба фронта, поздно вечером я попал к Владимиру Васильевичу Курасову. Он сам пригласил меня, узнав, что я нахожусь в штабе. Начальник штаба фронта стал детально расспрашивать меня о том, как обстоят дела с продовольственным снабжением, какие созданы запасы продуктов, о наших планах на будущее. Затем подробно рассказал мне о событиях, развивающихся на 1-м Прибалтийском фронте, зная, что деятельность продовольственников прямо зависит от них.

Слушая генерала, я подумал о том, что действительно выбрал не совсем удачное время для доклада командующему плана сенозаготовок. С этой мыслью, отпущенный генералом Курасовым, я и ушел в отведенную мне для ночлега комнату. Утром следующего дня снова пришел к адъютанту и известил его, что уезжаю к себе во второй эшелон, считая нецелесообразным беспокоить командующего. Мы уже прощались, когда в помещение вошел генерал И. X. Баграмян. Кивнув нам, он прошел в свою рабочую комнату. Мы заметили, что лицо командующего было утомленным и мрачным. И это окончательно укрепило мое решение не идти к нему на прием. Резко задребезжал звонок. Адъютант, попросив меня подождать, поспешил на вызов. Не прошло и минуты, как он вернулся и. распахнув дверь, ведущую в комнату командующего, сказал:

— Проходите!

Иван Христофорович пристально посмотрел на меня, когда я доложил о прибытии, и спокойно спросил:

— Что у вас?

— Извините, товарищ командующий… может, я прибуду на доклад несколько позднее?

— Это еще почему? — удивился генерал.

— Обстановка… Мне показалось, что вам сейчас не до меня…

— Показалось… — усмехнулся Баграмян. — Он, видите ли, лучше меня знает, чем и в какой мере должен заниматься командующий. Вы решаете задачи не менее важные, чем те, которыми занимается любой офицер штаба. Так что давайте докладывайте.

Я подал Ивану Христофоровичу проект приказа. Он внимательно прочитал документ, спросил, сколько сена мы реально намерены заготовить, как будем хранить его, потом вслух стал размышлять о том, откуда можно сиять людей для заготовки сена.

— Шестая гвардейская армия не сможет выделить ни одного человека. Она ведет ожесточенные бои на правом фланге…

Он перечислял другие армии, называл по памяти дислокацию соединений, задачи, которые они выполняли, и… объяснял, почему дивизии или бригады могут выделить только строго ограниченное количество людей…

— Все помогут… но шестая… сейчас посоветуемся с генералом Хрулевым, — сказал командующий, повернувшись ко мне, и снял трубку специального телефона.

Разговор был недолгим. По отрывочным фразам я понял, что И. X. Баграмян просит освободить от заготовки сена 6-ю гвардейскую, а ее потребности в сене удовлетворить в порядке централизованного снабжения.

— Ну вот и решен вопрос, — удовлетворенно сказал Иван Христофорович, положив трубку. Он вычеркнул в проекте приказа пункт, касающийся 6-й гвардейской армии, подписал его и протянул мне. — Чем только на войне не приходится заниматься, — с улыбкой сказал командующий. — Даже заготовкой сена. Конечно, и без этого тоже нельзя…

До этого и позже мне не раз доводилось бывать у генерала армии Ивана Христофоровича Баграмяна, и всегда я чувствовал его самое внимательное отношение к решению любых вопросов, с которыми обращался к нему, всегда находил у него поддержку. Как бы ни был командующий занят, какой бы важности вопросы ни решал, а всегда находил возможность вникнуть в суть работы продовольственного управления, узнать, какая помощь нам нужна. Баграмян в беседах со мной подчеркивал огромное значение деятельности нашего управления для фронта, всемерно старался внушить нам эту мысль. Собственно, все мы, видя отношение к нам командующего, понимали, что он высоко ценит нашу работу, и искренне гордились этим.

Нужно сказать, что именно благодаря заботливому отношению к нашим нуждам со стороны генерала И. X. Баграмяна нам удалось тогда своевременно завершить заготовку сена, создать такие его запасы, которых хватило на весь год, вплоть до выхода войск на территорию Восточной Пруссии.

Срочные вызовы к начальству, как я убеждался уже не раз, как правило, предшествовали дальней дороге, какой-нибудь неотложной командировке. Так произошло и на этот раз. Генерал Д. И. Андреев, как только я зашел в его кабинет, спросил:

— Вы были во фронтовом госпитале?

— Так точно, был!

— Мне генерал Бурназян доложил, что дела с диетическим питанием обстоят неважно. Какие меры думаете предпринять?

— Все, что можем, даем госпиталю. Мне жалоб не поступало.

Дмитрий Иванович ничего не ответил, будто и не слышал моих слов. Он встал из-за стола, подошел к окну.

— Ничего не поделаешь, придется ехать в Москву, — сказал генерал. — Без помощи Павлова не обойтись. Надо во что бы то ни стало заполучить несколько вагонов концентратов для диетического питания. Сумеете? У вас вроде бы уже хорошие контакты с начальником Главупродснаба.