Хлеб наш солдатский

Как нередко бывает в жизни, тем более в боевой обстановке, и радость и горе соседствуют, идут рядышком. В управлении ждали два известия. Одно — о награждении меня орденом Отечественной войны I степени. Другое — о гибели нескольких бойцов, занимавшихся разгрузкой продовольствия на одном из складов. Налет фашистской авиации на склады, на скопление эшелонов с продовольствием, как мне рассказали, был очень мощным и неожиданным, но люди не растерялись и, проявив мужество, чтобы сохранить продовольствие, продолжали работать под бомбежкой.

— Как он радовался, каким счастливым выглядел в тот вечер, когда его приняли в партию, — рассказывал мне секретарь партийной организации о сержанте Т. Родионове, том самом, которого я видел на партийном собрании перед отъездом в Москву. — Со Смоленщины он. У него трое детей. Старший сын на фронте. Осколочное ранение в грудь — минут двадцать только и пожил. На передовой остался жив, хотя трижды был ранен — а здесь вот… Очень жаль!

За годы войны мне не раз приходилось терять близких друзей, знакомых, подчиненных, и, казалось бы, гибель человека, которого и видел-то лишь несколько раз, не могла вызвать острой боли в сердце. А она была. Весь вечер я думал о Родионове, видел его простое, крестьянское лицо и чувствовал себя глубоко удрученным.

Хорошо, что меня неожиданно вызвал через присланного адъютанта генерал Подгорный. Я быстро оделся, не переставая размышлять о том, что могло случиться, если интендант фронта требует меня в такое позднее время. Не очередная ли командировка?..

Петр Федорович встретил меня, одетый по-домашнему.

— Удивляешься столь позднему приглашению? — улыбнулся он, пожимая мне руку. — Я только что вернулся от члена Военного совета, там узнал, что ты возвратился из Москвы, и решил позвать тебя на чашку чая…

— Но мне был передан строгий приказ, а не приглашение, — уточнил я.

Подгорный рассмеялся:

— Так иначе ты мог бы и не прийти…

В комнате был накрыт стол, и Подгорный предложил мне поужинать.

— Небось не ел от самой Москвы? — спросил он, присаживаясь на табуретку. — Заправляйся без стеснения. Как говорится, чем богаты, тем и рады.

За ужином я рассказал генералу о погибшем сержанте Т. Родионове.

— Знаю об этом случае, — задумчиво откликнулся он. — Горько все это. Любая потеря человека, на передовой ли, в тылу ли, — это трагедия. Война не только там, где сходятся лицом к лицу наши и вражеские части, она всюду, так что потери людей, даже не в первых эшелонах, неизбежны. А работали ребята самоотверженно. Под непрерывной бомбежкой! Вот это настоящее чувство ответственности, сознание своего долга!..

Подгорный помолчал, медленно помешивая в стакане чай, потом спросил:

— Как столица? С кем встречался в управлении?

— Мне показалось, что Москва выглядит уже по-мирному. Людей стало еще больше. А встречался со многими, в том числе и с Павловым. Кое-кого даже удалось переманить из столицы в свой аппарат. Очень нужный специалист. Да, а концентраты для госпиталя нам отгружены и не сегодня-завтра будут здесь. И еще приятная новость: начальник Главупродснаба очень похвально отозвался о наших прикухонных хозяйствах, сказал, что они сейчас играют огромную роль в обеспечении войск продовольствием. Он сказал, что если иметь в виду не только Первый Прибалтийский, но и другие фронты, то при элементарном подсчете становится очевидным, какой солидный довесок к плановому снабжению мы получаем.

— Что и говорить — довесок огромный, — согласился Петр Федорович. — Что ж, жизнь еще раз показала, что решение было принято верное…

Много трудностей мы пережили при организации снабжения войск мясом. Его не хватало, особенно в первые два года войны. Иногда мы пробовали заменить мясную продукцию рыбой. Конечно, при этом возникали определенные осложнения: рыбу трудно транспортировать и готовить в полевых условиях. Но рыбы тоже было мало. Наркомат мясной и молочной промышленности, Главупродснаб Красной Армии прилагали много усилий, чтобы обеспечить фронт мясом. Однако для этого не всегда хватало ресурсов. Все чаще стала практиковаться такая форма обеспечения: вместо мяса выдавались наряды на заготовку скота. ГУПСКА и фронты выделяли своих представителей для проведения закупок. Скот гнали по определенным маршрутам, чтобы в пути он мог кормиться и не мешал движению транспорта. Животных уже на месте забивали на открытых площадках.

Таким образом мы перегнали десятки тысяч голов скота. И нужно сказать, что хлопот это доставляло очень много. Отвлекались сотни людей, а забой, освежевание и разделывание туш приходилось производить вручную. Но зато войска регулярно получали положенную норму питания, а свежее мясо улучшало качество пищи. Ведь мороженая говядина или конина, тушенка, копченая колбаса далеко не равны по питательности и вкусовым качествам свежему, парному мясу. Важно и другое: заготовка скота и доставка его, как говорится, своим ходом позволяли высвободить большое количество вагонов, требовавшихся для перевозки мясных продуктов.