ХМАРА

 -Что, думал у нас тут всё по старинке дремучей в пучках поразвешано? Э-э нет, травка-то она разная бывает. По-разному и излечивает. От иной- только запаху и надо. Повесил подле кровати больного веточку, глядишь, человек уже и на ногах. А ежели к ней какой чужой запах примешается, а? То-то, уже по- другому и лечить будет не так или, того хуже, калечить станет. Не каждая травка без вреда к человеку приходит. Какая от заразы лечит, но и другую хворь привнести может, так-то. Вот мы и держим их по отдельности, что б, значит, ни запах, ни свет не смешивать... Так, а где ж у нас Семицвет Анютиковый сберегается? Ну-кась, глянь-ка вон в том коробе, на крышке что написано? Что, говоришь? Моровец змеючий?! Не тронь, не тронь, эт от укуса змеиного! А вот в том ящичке? Ага, Семицветик, он самый и есть! Это я для себя для краткости так намалевал. У бабки Анюты (эт мамаша Матренина) много трав знатных было. Жаль только, поизвелись они частию: какие забыли, какие без догляда с лица Земли сгинули. Но еще больше пооставалося, теперь уже всех и не упомнишь. Вот я и прописываю по второму прозванию, первое-то я и так помню, хотя и непорядок это. Вдруг со мной что случится, имя- то Анютино и забудется! Вот сегодня же и исправлю и внукам накажу. А то прям как-то и не - ловко: забывать стал своих благодетелей. Забывать... - последние слова Матвей проговорил с тоской в голосе. Затем, словно встрепенулся, - а чего мы стоим-то? Бери ящик и - в чуланец его, там трохи и отсыплем. - Сказав это, он развернулся и первым засеменил к выходу из запасника. Мне почему-то с горечью подумалось, что забудет он вскорости про бабку Анюту. И про бабку Матрену его дети забудут, как пить дать, забудут. А я? Забуду ли я о странной старушке, с которой так причудливо свела меня жизнь, или нет? А если я не забуду, то как рассказать о ней своим детям, чтобы они рассказали своим внукам и правнукам? Я задумался, но был тут же выведен из оцепенения строгим окриком Семёныча, раздавшимся уже из чулана:

 -Ты что там валандаешься? Уснул что ли? - Я вздохнул и, взяв в руки не очень тяжелый ящичек, поспешил к поджидающему меня Матвею.

 -Открывай! - скомандовал он, и на всякий случай отодвинулся чуть в сторону. Я же, повинуясь его команде, осторожно сдвинул крышечку и увидел лежащий на дне ящика большой пучок выдранных с корнями каких-то странных растений, сплошь усыпанных завядшими полураспустившимися бутонами.

 -Теперь осторожно бери пучочек, за корешки бери, а то три ночи кряду спать не станешь. Так, так, корешочками вверх! Теперь ладошку подставь снизу и тряхни легонько, бутончик-то лови, лови!

 Кажется, я перестарался, листики и бутончики вниз так и посыпались. Я услышал как огорченно застонал Семёныч и поспешно подставил ладонь под падающий вниз "гербарий".

 Едва моей руки коснулся малюсенький, скукожившийся бутон, как по ладони мелкими мурашками рассыпалось легкое жжение, и я ощутил в себе неимоверный подъем. Жажда деятельности наполнила моё существо. Захотелось куда-то бежать, действовать, хотелось подвига, хотелось чего-то великого и всеобъемлющего! Захотелось еще разок тряхнуть Анютин Семицветик, тряхнуть да посильнее, нахватать полную горсть этих волшебных бутончиков и вершить, вершить, вершить дела великие и невиданные!

 -Всё, боле не смей! - вскричал, видимо догадавшись о моих мыслях, Семёныч. - Ишь как поперло! Видать, дури в тебе и без того не меряно! Покладь на место, пока беды не натворили!

 Я послушно опустил "гербарий" в ящичек и с неохотой разжал пальцы, затем тряхнул головой и осторожно задвинув крышечку, отступил на шаг в сторону. Пелена, окутавшая моё сознание, медленно рассеивалась, осталась лишь непонятная бодрость да слегка жгущий ладонь семицветный бутончик.

 -Хорошая травка! - только и всего смог сказать я, едва сумев проглотить комок, поступивший к горлу.

 -А то, как же! То-то же. Ей, бывалыча, рыцари натрутся - и в горы с драконами сражаться! Только никто ни разу головы дракона не привез и редко кто сам вернулся. Кто и впрямь в драке с драконом полег, а кто до смерти с камнепадом каким али водопадом журчащим рубился, от усталости безмерной и гибли - это когда действие травки заканчивалось.

 -Это ж какой силой живой цвет обладать должен? - я аж присел, представив это сумасшествие.