Хмурые будни холодной войны. Ее солдаты, прорабы и невольные участники

В начале 1979 г. произошли антиправительственные выступления в городе Герате, Нуристане, Белуджистане. С каждым днем волна протеста населения возрастала. Джихад набирал все новую и новую силу. В этой связи лидеры НДПА неоднократно обращались в Политбюро ЦК КПСС за военной помощью. Как известно, решение о вводе войск в Афганистан было принято не сразу. Опытные политики, какими были Л.И. Брежнев, А.А. Громыко, Д.Ф. Устинов, Ю.В.Андропов, естественно, просчитывали последствия такой операции. Следует заметить, что Политбюро по данному вопросу заслушало доклад начальника Генерального Штаба МО СССР маршала Н.В. Огаркова. Опытный стратег аргументированно доказывал пагубные последствия такого шага и предостерегал о негативном резонансе мирового сообщества, о возможных потерях личного состава, растрате финансовых и военных ресурсов страны. Однако в конечном итоге возобладала точка зрения председателя КГБ СССР Ю.В. Андропова. Свою позицию он обосновал имеющимися материалами об активизации спецслужб Запада в данном регионе с целью ослабления влияния СССР в данном геополитическом пространстве.

Что же так привлекало лидеров СССР в Афганистане, чтобы решиться принять такое судьбоносное и трагичное решение? Другими словами, что же было предметом конфликта?

Бытует легенда о том как тяжело перенес Л.И. Брежнев известие об убийстве Н. Тараки подручными X. Амина. После чего Генеральный секретарь КПСС якобы дал Ю.В. Андропову указание о штурме дворца Тадж-Бека и ликвидации X. Амина.

Полагаю, что на принятие решения о вводе войск в Афганистан, с одной стороны, повлияла информация резидентуры КГБ СССР в Кабуле о том, что со стороны ЦРУ готовится активная акция по смене власти. Как следствие на южной границе СССР могли появиться американские радары и ракеты среднего радиуса действия.

Думаю, определяющим фактором была опасность и боязнь руководителей СССР потерять Афганистан, в который были вложены значительные средства для развития его экономики. На севере Афганистана в районе Мазари-Шарифа, например, успешно действовал завод по производству азотных удобрений. По данным советских геологов, именно в северных районах были обнаружены месторождения нефти, газа, урана. «Голубой поток», шедший из Афганистана, пополнял энергоемкость республик Средней Азии.

Безусловно, учитывался фактор нарастающего движения ваххабитов¹¹

, необходимость защиты южных рубежей от проникновения на территорию СССР наркотиков, наличие на территории Афганистана группы советских специалистов (5–6 тыс. человек), которые в условиях гражданской войны нуждались в защите, стратегическое положение страны.

Афганистан казался лидерам КПСС той фигурой, лишиться которой в «Новой большой игре» было невозможно даже ценой очень больших потерь. А в период принятия решения потери эти казались не столь значительными.

После вторжения советских войск ситуация изменилась.

25 декабря 1979 г. 40-я армия «ограниченного контингента» советских войск пересекла границу Афганистана по трем направлениям: Кушка – Кандагар, Термез – Кундуз – Кабул, Хорог – Файзабад и имела в своем составе до 40 тыс. человек. В дальнейшем ее численность увеличилась до 120 тыс. человек. 27 декабря силами спецназа КГБ СССР и ГРУ Генерального штаба Министерства обороны и приданными подразделениями был совершен государственный переворот. Подразделения спецназа захватили основные государственные объекты, в том числе дворец Тадж-Бек. Во время штурма был ликвидирован лидер партии НДПА и глава государства Хафизулла Амин. Главой государства и лидером партии стал Бабрак Кармаль, выдвиженец ПГУ КГБ СССР¹².

Предполагалась, что 40-я армия займет стратегические пункты Афганистана, встанет гарнизонами и не примет участия в нарастающей гражданской войне, но уже во второй половине января 1980 г. по настойчивой просьбе Б. Кармаля советские десантники участвовали в операции по подавлению очередного мятежа.

В этой связи хотелось еще раз обратить внимание на позицию военачальников 40-й армии МО СССР.