Хочешь мира — готовься к войне (СИ)

— У-иди-ко-мне-мой-хороший-чууурочкааа… — Юрка рассмеялся, распахнул объятия и кинулся навстречу Беку с намерением облапить и повиснуть на нем по-обезьяньи.

Но вместо того, чтобы отклониться или встретить ударом, Отабек вдруг шагнул вперед и подхватил его, прижимая к себе и поднимая над полом. Из-за почти одинакового роста они смотрелись странно, но более крупный и сильный Отабек держал Юру легко и почти трепетно.

— Сволочь ты, Юрка, — выдохнул он куда-то ему в шею. — Я к тебе со всей душой, а ты меня «чуркой»… Не заберу я у тебя Витьку. Кроме тебя ему по-настоящему никто не нужен. Все остальное — лишь его воображение.

— Ты дурак или прикидываешься? — Юрка брыкался, пыхтел, вырывался, и не собирался оставлять попыток освободиться. — Думаешь, я не вижу? Мне срать на остальных, они левые все, кроме тебя. Тебя Витька любит. Сюрприз, бля…

— Угу. Могу даже показать как. На спину особо не дави, больно, — Отабек фыркнул и вдруг разжал руки, мгновенно уходя из зоны доступа. Опустился на одно колено, оперся кулаками, глядя на Юру снизу вверх сощуренными глазами. Подойди ближе — и получишь подсечку. Удар ногой отобьет легко. И руками тоже особо не помашешь. «Думай, Юра», — буквально сияло в насмешливых черных глазах.

— Он тебя любит, — упрямо повторил Юрка, отпрыгнув назад. Прищурился, легкой, почти танцующей походкой обошел его, заходя со спины. Бросок? Толчок? Бросок все же, и шею в захват.

Только Бек словно читал его мысли, и в последний момент ушел в перекат. Молниеносно развернулся, ударил под колени, не сильно, так, чтобы те только подломились, и поймал Юру почти у пола.

— Полегче, парень. Если что-нибудь себе повредишь — Витька мне голову свернет. На пару с твоим тренером. — Опустил и вскочил на ноги, разминая шею. Не спарринг, а булавочные уколы для разминки и пробуждения боевой злости. Юрка был способным, очень. Но опыта пока не хватало. Опыта, интуиции и реакции. Но это у него все впереди. — За дыхалкой следи.

Юрка угукнул и кинулся в атаку. Не отводя взгляда, вертелся, кружился, дергал сам, пытаясь поймать, в замок, в захват, подкатиться, подсечь, безжалостно, и не жалея себя самого. И остановился, глядя со злостью:

— Ты жалеешь меня!

— Разумеется, — почти мурлыкнул Отабек. Он даже не запыхался. — Кто-то орал, что у него чемпионат на носу.

— Так нечестно! — прошипел рассерженным котом господин Плисецкий и, за малым не расстилаясь над матами, прыгнул на противника, намереваясь опрокинуть его и добить, как учили, локтями в лицо.

Тот опрокинулся на спину, принял на себя летящего Юрку и перекинул через себя за голову, в последний момент извернувшись и придержав так, чтобы смягчить удар. Но больно было все равно.

— Честность — это роскошь, Юра. Позволить ее себе могут немногие. Ты слишком рассеянный. Не хочешь думать, только двигаться. Так не понравилось в бункере?

— Ебанааааашкааа… — Юрка зажмурился. Больно просто феерически. Терпимо, на самом деле, но Беку об этом знать нельзя. — Святыыые макаросики… Бека… чтоб тебя… уйййй… — для пущего впечатления он даже цыкнул и зашипел, не слишком эффектно выгнулся, приподнимая над полом поясницу.

Отабек рядом оказался мгновенно. Придержал, не давая двигаться:

— Лежи. — Взволнованно провел ладонями по бокам, завел руки под спину. — Что болит? Где?

Юрка рванулся, оплетая его ноги своими, толкнул всем телом, всем собой, опрокидывая на пол, перекатываясь, по инерции подминая противника под себя, и навалился, несильно прижимая его горло предплечьем.

— Попался!

Отабек дернулся, но почти тут же расслабился.

— Попался. Злой ты, Юрка. Я, между прочим, чуть не поседел, думал с позвоночником что, — улыбнулся и рванулся в сторону, перекатился и снова оказался на спине, но теперь его ноги тесно оплетали бедра Юры, жестко их фиксируя. — Кажется, я начинаю Жорку понимать. В бараний рог тебя скрутишь, а потом ни медалей, ни чемпионата. Кстати, ты в курсе, что твой обожаемый дядя как бы тоже умеет на коньках кататься?

— Не в курсе. Но видел, как он на лед смотрит, когда я катаюсь… — Юрка расслабился и закрыл глаза, скрывая удивление. Что еще он о Витьке не знает? — Просто он никогда не выходил со мной кататься, всегда съезжал с темы, даже когда я в шутку предлагал.

— Была травма, — произнес Бек, отпуская бедра Юры и ладонью накрывая его затылок. — Он не может прыгать, но вряд ли забыл, как делается все остальное. А катался он красиво. Очень. Думаю, даже ты бы удивился. Он… видит в тебе себя. Нет, не так… Он сделает все, чтобы у тебя получилось то, что когда-то не вышло у него. Он тоже когда-то мечтал о медалях. Не судьба, видимо.

— О как… — задумчиво протянул Юрка, обеими руками упираясь в пол по обе стороны от головы Бека. — Он вообще никогда об этом не говорил. Неприятная тема, да? Я не должен был просить его. Черт. Это неправильно. — Он сполз с Отабека, озадаченно потер ладонями щеки, вздохнул. Зачем-то посмотрел по сторонам, даже не пытаясь сосредоточить хоть на чем-то расфокусированный взгляд. — Ты знаешь, как все получилось?