Хочешь мира — готовься к войне (СИ)

— Нет. Не сержусь, — Отабек ответил на поцелуй и отпустил. — Возможно, я боюсь, что когда-нибудь ты пожалеешь о том, что некому называть тебя папой. Лет этак через пятьдесят.

— Думаю, что этот вопрос мы разрулим уже лет через десять, и не потому что я тебя отпущу или заведу бабу. Если мы примем решение завести ребенка — мы возьмем ребенка из системы опеки. Вот и все… — не сговариваясь, они остановились у юркиной двери, и Виктор, три раза громко постучав, толкнул дверь, входя в комнату. — С днем рождеееенияяяяяя!!!

Отчаянный душераздирающий мяв стал ему ответом. Громозека то ли подпевал, то ли возмущался столь ранней побудкой. Ну, а вообще он как всегда был не против пожрать.

— Боооже, — простонал Юрка из глубин постели. — Уже?..

— Хей, еще год назад ты бы уже валялся у Витьки на постели и требовал свой подарок. Стареешь? — Отабек вошел следом, оглядел устроенный Юркой беспорядок, а потом шагнул к постели и сгреб его вместе с одеялом. — Тебе восемнадцать, парень. А ты дрыхнешь. Проспишь всю жизнь. Подъем!

— Еще год назад я только о медали мечтал, — сонно фыркнул Юра, тем не менее обнимая его и совершенно как раньше повиснув на Отабеке всем телом.

— А сейчас о чем-то другом, — необидно поддел Виктор, одной рукой обнимая обоих, другой продолжая поддерживать крошку-щенка. Малыш смешно пищал, тявкал, порывался подлезть в обнимашки, кого-нибудь лизнуть и совершенно игнорировал возмущенно шипящего Громозеку где-то внизу.

— Бля… вы мне собаку решили подарить? — округлил глаза почти проснувшийся виновник торжества.

— Нееет, это Бек мне подарил. А твои подарки ждут тебя чуть-чуть в другом месте!

— У тебя кот есть. С которым, кстати, этого собачьего детеныша вам с Витькой знакомить. А я в сторонку отойду. — Отабек взлохматил Юркины волосы. — С днем рождения, малыш. Хотя какой ты теперь малыш. Значит, по щам будешь получать как взрослый.

— Это ты у нас чувак с самыми сложными щами, — широко улыбнулся Юра. — Я тебя тоже обожаю, Бекааа…

— Ладно, так… Громозека, — Виктор опустился на корточки рядом с возмущенно шипящим котом и опустил щенка на уровень кошачьей морды. — Маленького обижать нельзя. Иначе будешь получать по наглой котячьей роже. Все понял?

Кот топорщил дыбом шерсть, подозрительно выл, но ударить лапой малыша не пытался. А тот, прижав гладкие ушки-тряпочки к круглой мордахе, смотрел глазенками-пуговками на пушистого здоровяка и пытался перевалиться в витькиных руках на спинку, подставляя старшему в доме беззащитное пузико. Типа ну это, я маленький и безобидный…

Бек несколько мгновений смотрел на это безобразие, а потом залился смехом и отпустил Юрку.

— Давай, хозяин, научи свое чудовище хорошим манерам.

— Громозека не чудовище, — хмыкнул Юра и опустился на пол рядом с котярой, погладил его по вздыбленной шерсти, почесал за ушами, другой рукой он гладил щенка и негромко выговаривал: — Маленького обижать нельзя. Ты ж не законченное мурло, Громозека… так что не обижай. Иначе будешь ненавязчиво пизжен…

Кот успокаивался, косил глазом на щенка, а потом даже снисходительно обнюхал его. Фыркнул, дернул хвостом и слинял куда-то на кровать.

— Вот и познакомились, — удовлетворенно кивнул Виктор. — Ладно, одевайся и спускайся! Праздничный завтрак и развлечения начинаются!

— А если успеешь за минуту, то я даже подарок тебе свой вручу, — заметил Отабек, забирая кота с постели.

— Эй, а почему за минуту? — округлил глаза Юрка, но тут же послушно направился в душ. Еще один чистюля, который без контрастного поливания проснуться нормально не может.

— Потому что пора приучать тебя к дисциплине. Как в армии. Считай себя призывником.

— Слышь, суровый Батыр, а ты сам-то служил? — говорил Юрка уже из-за двери, собственно, он и вернулся быстро. Практически молниеносное «уууух»… из кабины, энергичные растирания, и вот уже господин Плисецкий прыгает на одной ноге, втискиваясь в узкие джинсы.

— У меня был другой старшина, — невесело усмехнулся Отабек. — И, поверь, в армии было бы лучше. Ну что, готов? — он окинул его придирчивым взглядом и направился к двери. — За мной. Шагом.

Юрка в ответ что-то проворчал, Витька только хмыкнул, но оба вышли вслед за ним. Спустились по ступенькам на первый этаж, но у подножия Отабек вдруг развернулся, вытягивая из кармана плотную ленту.

— Давай-ка, малыш, завяжем тебе глазки.

— Черт, Бек, ну так не честно! — запротестовал Юрка, но после насмешливого взгляда Виктора смирился и позволил. Правда схватился за витькину руку и не отпускал.

— Эй, никто тебя не бросит, — сжал его ладонь Никифоров.

— Просто он трусишка, — Отабек стиснул вторую ладонь и повел за собой. Бормоча под нос предупреждения вроде «ступенька, порог, осторожно скользко», он вывел Юру из дома, придирчивым взглядом окинул свой подарок, и снял повязку.

…Он стоял там, перевязанный огромным леопардовой расцветки бантом. Мотоцикл. Настоящий Кавасаки ГТР. Почти такой же монстр, какой был у Отабека.