Хочу харчо (Рассказы, Монологи, Сценки, Пьесы)

— Какой он мне друг?! — возмутился я. — Я его не знаю.

— Ну да, как водку вместе пить, так друзья, а как рассчитываться, так уже незнакомы! — сказала официантка. — Давайте, гражданин, платите по счету и везите своего приятеля домой!

— Но с какой стати?! — закричал я.

— Вы на меня еще покричите! — сказала официантка. — Я вмиг милицию кликну!

Официантка смотрела на меня презрительно и жестко. У нее был такой тяжелый взгляд, что у меня снова почему-то дрогнули колени. Я заплатил ей деньги, потом взвалил на себя этого рыжего парня и понес его к выходу.

Но по дороге, пока я тащил его к стоянке такси, я наконец высказал ему все, что о нем думаю…

Вы мне не доверяете?

Такси подвезло меня к высокому дому.

— Будьте добры, — сказал я водителю, — не выключайте счетчик. Я только на минуту зайду в это учреждение, а потом мы поедем дальше.

Водитель недовольно поморщился.

— Может, лучше расплатитесь? — спросил он.

— Да нет же, мы поедем дальше, — сказал я. — Что вы мне, не доверяете? Думаете, я убегу?!

— Ничего я не думаю, — сказал водитель. — Пассажиры разные: кто убегает, а кто и не убегает…

— Ах, значит, вы все-таки думаете, что я могу убежать?! Ну хорошо!.. Я оставлю вам под залог свою шляпу.

— Да бросьте вы, — обиделся водитель. — Зачем мне ваша шляпа? Я вам верю… Оставьте портфель и идите.

— Ах так? — вспыхнул я. — Пожалуйста, оставлю портфель… Только, с вашего позволения, я запишу номер машины.

— Вы что? — нахмурился водитель. — Не доверяете мне? Думаете, я удеру?!

— Ничего я не думаю, — сказал я. — Водители тоже разные: кто любит носить шляпу, а кто — портфель.

— Ах так! — сказал водитель. — Ну ладно! Записывайте номер: МТТ 40–20. Так-так-так! Только сначала покажите, что у вас в портфеле.

— Это еще зачем?

— Чтобы потом не было претензий!

— Пожалуйста! — сказал я зло. — Смотрите: у меня здесь бумаги, книги, электробритва.

— Электробритва работает или сломана?

— Что значит «сломана»? Пока она работает!

— Что значит «пока»? Я ее здесь включать не собираюсь.

— Кто вас знает! — усмехнулся я. — Вы как раз небритый. Лицо одутловатое. Глаза бесцветные. На левой щеке бородавка…

— Запоминаете внешность? — зловеще сказал водитель. — Ну ладно! Я вас тоже не забуду! Нос картошкой. Глаза круглые. Уши разные… В левом зубе пломба…

— Ах, раз так дело пошло, — закипел я, — тогда уж давайте официально! Вот мои документы: паспорт, пропуск, свидетельство о браке. Берите! И знайте, что вы имеете дело с порядочным человеком. Давайте ваши!

— Пожалуйста! — сказал он. — Вот водительские права, профсоюзный билет…

— Справки с места жительства, конечно, нет, — отметил я.

— Нет, — сказал он.

— Ну ничего. Если надо — найдут!

— Вас тоже при необходимости вызовут…

— В случае чего пойдете по статье 47-й! — сказал я.

— А вы по 52-й, пункт «б», — сказал он.

Мы злобно посмотрели друг другу в глаза.

— Слушайте, — неожиданно сказал я. — Ну как же вам не стыдно?

— А вам?

— Мне стыдно за нас обоих! — сказал я.

— И мне! — сказал он и опустил глаза. — Забирайте свои документы…

— А вы свои…

— Портфель захватите…

— Спасибо, — сказал я. — И забудем ваш номер: МТТ-40-20.

— Забудем, — сказал он.

Мы ласково похлопали друг друга по плечу.

— Как я мог о вас плохо подумать? — удивился я, — У вас такое симпатичное лицо. Глаза серые. На щеке родинка.

— Вы тоже красивый, — сказал он. — Глаза большие. Уши чистые. За зубами следите…

— Я мигом вернусь, — сказал я.

— Пожалуйста, — сказал он. — Я без вас буду скучать…

Мы нежно улыбнулись друг другу, и я вышел из машины.

Уже подходя к проходной, я обнаружил, что у меня нет пропуска.

— Вот негодяй! — подумал я. — Значит, на всякий случай оставил мой пропуск себе… Ну ничего!.. Не удерет… На всякий случай я проколол ему задние шины…

Убийца

Кирюша Лапенков, высокий худой юноша лет двадцати пяти, сидел в диетической столовой и обедал. Настроение у Кирюши было скверное. Мрачное было настроение.

Да и с чего, спрашивается, быть хорошему настроению у человека, болеющего гастритом, сидящего в душной столовой и поедающего обед за пятьдесят три копейки в составе: суп овощной протертый, тефтели паровые с картофельным пюре, кисель молочный?

Какие мысли должна рождать в мозгу такая пища?

Грустные мысли. Протертые мысли. Паровые. Желеобразные. Бессолевые.

Но нет! Организм Лапенкова протестовал. И в тот момент, когда его желудок равнодушно принимал всю эту преснятину, мозг Кирюши вел активную, буйную деятельность. Мозг кипел. Он рождал острые, соленые мысли, мысли, пересыпанные перцем и аджикой, мысли шипящие и дымящиеся, как шашлык на шампуре.

Вот они, мысли Кирюши Лапенкова, в кратком изложении:

1. Повар — сволочь! Протираешь овощи — протирай, но не до дыр!.. Сам небось харчо жрет!..

2. Участковый врач — халтурщик. Раз нашел у человека гастрит, так лечи. А он, кроме диеты, ничего не прописывает. За что им, коновалам, только зарплату повысили?