Хочу тебя испортить

Значит, он все-таки слышал этот разговор. Не знаю, из-за чего мне больше стыдно. Задыхаюсь, будто собираюсь грохнуться в обморок.

– Хоть тут первый, – иронизирует он дальше с еще какими-то непонятными интонациями.

Я даже о холоде забываю. Потому что мне сдуру становится жарко.

Кое-как удается справиться с собственным организмом и задушенным тоном возмутиться:

– Тоже мне историческое событие!

Бойко ухмыляется еще шире и, наконец, натягивает шорты.

Фух… Боже…

– Почти эволюция.

– Эволюция – это как раз понимание необходимости носить трусы.

– Ты сама-то скоро будешь без них, – ржет Кир. – И быстро давай, – подгоняет уже серьезным тоном.

– Как только ты уйдешь! Я при тебе… – стоит лишь представить, щеки горят. – Ни за что при тебе не разденусь!

– Это я понял, – выталкивает как-то сердито. – Переодевайся скорее, – подгоняет еще раз, скидывая свои мокрые вещи в багажник. – Я подожду там, – указывает в сторону моря и отходит.

Для поздней осени его одежда смотрится странно. Но самого Бойко это, похоже, не волнует. Он спокойно идет вдоль берега.

Пару минут колеблюсь. Боюсь, что на улице недостаточно темно, и кто-то может меня увидеть. Я же не такая смелая и беспринципная, как Кир. Однако выбора нет. Заболеть не хочу. Да и вообще в мокрых вещах ужасно дискомфортно.

Без конца поглядывая на затылок Бойко, быстро стягиваю кофту и блузку. От лифчика получается освободиться уже после того, как надеваю мужскую рубашку. Она, конечно, длинная, но по моим меркам все же слишком короткая. Поэтому от юбки, колготок и белья избавляюсь, только застегнув пальто.

Скрутив и завернув всю одежду в кофту, опускаю узелок рядом с разбросанными по багажнику вещами Кира.

– Я все, – выкрикиваю и делаю к нему несколько шагов.

Мало того, что запах Бойко на себе ощущаю, так еще это непривычное положение «без трусов» вызывает какое-то странное волнение. И он ведь знает, что под пальто на мне нет ничего, кроме его рубашки. Смотрит так, будто я совсем голая.

– Эм… Едем? – его сипловатый тон только усугубляет мое взбудораженное состояние.

Словно я понимаю, почему он такой… Чувствую?

– А куда поедем? – спрашиваю, когда забираемся в машину.

– Вариантов нет, – выдыхает Кир, сжимая ладонями руль.

Непонятно, зачем так в него вцепился, если даже еще не завел мотор.

– Только квартира, – смотрит на меня, чтобы считать какую-то реакцию. А я просто не понимаю, как к этому относиться. Сама же с ним напросилась. – Можно, конечно, номер снять… – голос с хрипом обрывается, будто он уже заболел. Прочищает горло, прежде чем продолжить. – Только, как по мне, это еще хуже будет выглядеть, если кто узнает.

– Ну… Насчет нас и той квартиры, вроде как, все уже успокоились, – тихо выдыхаю я. – Все думают, что я с Артемом, а ты – мой брат.

Почему-то впервые последний факт скребет изнутри. И сердце одуряюще заходится.

– Да уж… Брат… – бормочет Кир раздраженно и заводит двигатель.

Удивительно, что обычными оскорблениями не разбрасывается.

Оказавшись второй раз в «штаб-квартире» Бойко, отчего-то нервничаю еще сильнее, чем в первый. А мне ведь еще и спать не в чем. То есть сильнее всего меня беспокоит, что на мне нет трусов. Даже если Кир, как в прошлый раз, не ляжет со мной в кровать, я, скорее всего, не смогу уснуть.

– Пить что-нибудь будешь? – спрашивает он, а у меня озноб по коже бежит.

Потому что Бойко выглядит и звучит злым. Неужели мое присутствие его настолько бесит?

– Нет, я не пью.

– Еще бы я сомневался, – ерничает он. – Может, надумаешь попробовать?

– Нет, – отказываюсь уже не так решительно.

– Ложись тогда, – бросает почти в дверях. – Я на кухне буду.

– Я с тобой, – выпаливаю немного с опозданием. Он, видимо, не слышит. Идет дальше, пока не догоняю и не хватаю за руку. – Я с тобой.

– Лучше не трогай меня сейчас, – грубо цедит Кир и вырывает ладонь.

Несколько секунд оторопело пялюсь ему в спину. Такая реакция вдруг сильно обижает меня. Настолько, что глаза заволакивают слезы.

Я, дурочка, решила, что наши отношения налаживаются. Конечно же, Бойко быстро вернул меня с неба на землю.

Заставляю себя вернуться в комнату и забираюсь в кровать. Рубашка то и дело задирается, оголяя бедра. Но я плотно укутываюсь в одеяло и, вроде как, убедившись в безопасности, погружаюсь в тревожный сон.

А ночью неожиданно просыпаюсь… Просыпаюсь, потому что чувствую, что меня кто-то обнимает.

– Кир… – сонно шепчу, сама не зная, что собираюсь сказать.

– Спи, Ракушка, – выдыхает он мне в шею и притискивает еще крепче к себе.

По спине бегут мурашки, и я вздрагиваю. Мысленно произвожу проверку своих ощущений. Я по-прежнему завернута в одеяло. Оно защищает меня со всех сторон. Но, тем не менее, прикосновения Кира, его близость… Да даже дыхание – знакомое, но с примесью алкоголя… Все это будоражит меня, как самый сильный раздражитель.

Шумно втягиваю воздух, понимая, что он не станет трогать одеяло. Просто прижимается ко мне со спины и обвивает рукой под грудью. Ничего криминального.

– Не называй меня так…

– Ты же говорила, что тебя не задевает.

– Это было тогда…

– А сейчас что? – тихо и как-то настороженно спрашивает Кирилл.