Хочу вернуть жену

Однако, смех удалось сдержать. Я нашла в себе силы на ложь, которая, впрочем, показалась мне совершенно уместной:

- Именно так. Ты сам ко мне его привел. И давай уже не будем лезть друг к другу в жизни. Кроме тех моментов, которые будут отражаться на нашей дочери.

Он промолчал. Только сильнее сжались пальцы на руле. Впрочем, несмотря на те горько-полынные чувства, что бушевали внутри, мне не хотелось ничего говорить. Жаль было всего того, что осталось в прошлом, но что мы уже не могли вернуть. Что я не хотела возвращать. Жаль, но… на этом все.

- Татьяна Ивановна ведь хочет поговорить о том, что ты мне сегодня рассказал? - удивительно спокойным даже для меня голосом поинтересовалась, когда Ник припарковал машину возле моего дома.

- Да. Она не хочет терять общение с Сашкой, - кивнул Константинов.

- Так в чем проблема? - вскинула я брови. - Кажется, за мной не было замечено желаний противиться тому, чтобы бабушка и внучка встречались.

- Мама считает, что… ну, виновата перед тобой, раз хочет не терять контакт еще и с другим внуком.

Никита поморщился и, повернувшись ко мне, выдал:

- Есь, если бы ты знала, как я жалею о том, что случилось. И как я не хочу этого нового отцовства. Сашка - моя единственная дочка. Мой единственный ребенок…

- Уже нет, - отрезала я, покачав головой. - А хотя, хватит об этом. С новой счастливой жизнью, Константинов! Лучшее, конечно, впереди.

Растянув губы в улыбке, я вышла из машины. Повела плечами, ощущая зябкость, несмотря на то, что на улице не было холодно.

Мы с Никитой поднялись в квартиру, я открыла дверь, и в прихожую тут же выбежала Сашка. У меня сердце зашлось, потому что дочка обычно задерживалась до победного с бабушкой, с которой они играли или смотрели вместе телевизор, даже когда я возвращалась домой. В голову тут же полезли дурацкие мысли о том, что пока меня не было, Татьяна Ивановна могла позвать на знакомство Катю. Но это была паранойя.

Да и Сашка, кажется, совсем не выказывала беспокойства. Лишь только крепко обняла сначала меня, потом отца и, запрокинув лицо, сообщила:

- Я так рада вас видеть!

Я понимала, что она имеет в виду. Нас двоих с ее папой, пришедших вместе. Вспомнились магниты, которые Кнопке передал Игорь. Чего мне стоило удержаться и не отдать их при Константинове, знали только небеса. Но думала я прежде всего о дочери. Не станет ли ей неудобно при Никите за то, что она обрадуется чужому подарку? И не станет ли это выглядеть мелкой местью?

- Мы тоже очень рады, что ты рада, - улыбнулась я дочери и скомандовала: - Давай-ка папу в ванную руки мыть и угости его чаем в детской, мне с твоей бабушкой нужно поговорить.

Сашка нахмурила бровки, но лишь на секунду, после чего кивнула и утащила Константинова в вышеозначенную локацию. А я, вздохнув, пошла в сторону кухни, где, судя по звукам, находилась свекровь.

Ей было неудобно за то, что она хочет общаться со всеми своими внуками? Что ж… Я собиралась сказать, что вовсе необязательно продолжать играть роль той, кто без памяти любит невестку.

И что она может обожать еще хоть десять Кать и их детей от Никиты. Но только отдельно от моей и Сашкиной вселенной.

Глава 32

Закончились первые школьные каникулы. Еще год назад, как раз в конце октября, они втроем ездили отдыхать. А сейчас все это было в прошлом, причем, Никита уничтожил все возможности сам, своими руками. Жалел ли об этом? О, это была даже не жалость. Это было состояние, которое лишь нарастало с каждым днем - ужаса от того, что сотворил. Понимание, рождающее липкий удушливый страх, что он не только потерял возможность вернуть прошлое, но еще мог столкнуться с тем, что из его жизни пропадут самые дорогие люди - жена и Сашка.

Точнее, бывшая жена, к середине октября ставшая свободной. Они с Константиновым просто поехали в суд, где на равнодушно-безликом заседании обсудили и зафиксировали на бумаге все важные моменты, а потом просто получили свидетельства о разводе.

Стоя тогда рядом с Есей, которая, кажется, была полностью удовлетворена произошедшим, Никита испытывал жгучую досаду. И на себя, и на жену. Неужели она любила его не настолько сильно, чтобы хотя бы не попытаться? Неужели действительно испытывала облегчение от того, что все закончилось именно так?

Что она тогда ему сказала, когда вышли из здания суда? «Ну, до встречи». Да, именно так. Ну, до встречи. И больше ничего. И, видимо, помчалась праздновать со своим Игорем. Или, может, даже не с ним. С некоторых пор Константинов не владел информацией относительно личной жизни жены.

Он проводил время с Сашкой, забирая ее раз в неделю, если мог куда-то отвезти на выходные, или же встречаясь с дочерью в квартире Еси. Вот и все, что у него осталось теперь. О той ли свободе он мечтал когда-то? Это ли можно было считать той самой лучшей жизнью? Трижды нет. Сейчас он понял, что обокрал сам себя.