Ходоки во времени. Время во все времена. Книга 4 (СИ)

Его опередила васса. Она встала. Вернее, её подняли под руки: старую, маленькую, страшноватую на лицо и, похоже, подслеповатую. Ивана даже взяло сомнение – васса ли это? А если она, то выдержит ли эта старая женщина переброску в сугроб и холод? А она встала, капризно стряхнула поддерживающие её руки, выпрямила своё костлявое тело, зло посмотрела на ходоков.

Тлиппы остановились, обернули лица к своей предводительнице.

– Как надо правильно обращаться к вассе? – спохватился Иван.

– Васса, – не задумываясь, ответил Ар-Тахис. – Другие слова оскорбляют. Но ей надо говорить не вaсса, а вассa. Она выше других.

– Ладно… – Иван набрал полную грудь воздуха, громко провозгласил: – Вассa! Я пришёл, чтобы спасти тлиппов и всех кветов от гибели. Дело в том…

Ему не дали договорить. Случилось то, чего Иван никак не ожидал – его слова были заглушены неистовым хохотом, вначале приближённых к вассe, а их было десятка три, потом и тысячью тлиппов.

Смех был таким заразителен, что Иван, так и не поняв, отчего они смеются, непроизвольно рассмеялся и сам

– Пусть посмеются, – отдалив во времени поднятый вокруг шум, сказал Иван. – Смеются – не плачут. Легче будет договориться.

Ар-Тахис не согласился с выводами Ивана, он не смеялся.

– Они показывают на нас пальцами.

– Ну да… – Иван огляделся, тлиппы и вправду, приседая, показывали на них руками и смеялись пуще прежнего.

Иван пожал плечами.

Сам когда-то таким жестом отмечал шутников: вот, мол, они какие! Так что подсказка Ар-Тахиса не заставила его искать в поведении смеющихся людей какой-либо угрозы. Но всё-таки причины веселья он так и не понимал. А смех душил тлиппов до тех пор, пока вассa не подняла руку, прекращая его.

– Ты, чужой (она сказала: – «брык»), сам смеёшься над собой, – неожиданно хорошо поставленным голосом, сказала она. – Мы любим тех, кто смешит нас. Но тот, кто смешит нас, предупреждая о нашей гибели, достоин смерти!.. – Она выждала паузу. – Как ты хочешь умереть?

– Никак! – вырвалось у опешившего Ивана от такого предложения. – Это ты хочешь свой народ…

Но вассa уже подняла другую руку, и в ходоков полетели дубинки, палки, камни. Они до них не долетали, их полёт заканчивался где-то в другом времени.

Ар-Тахис боязливо озирался. Он даже хотел стать на дорогу времени, но не смог выскочить за пределы временного кокона, созданного Иваном.

– КЕРГИШЕТ, давай уходить. Видишь, она не слушает тебя… Она возмутилась!

– Надо же! Она возмутилась…Сейчас послушает! – Иван начинал сердиться.

И камни с дубинками, до того исчезнувшие навсегда, вдруг полетели в кидавших их…

Тлиппы увлеклись и не сразу сообразили, что воюют сами с собой. Вскрики от полученных ушибов, разбитые лица, вспыхнувшая ярость словно помутили их разум.

Вассa с маху села. Это тоже был какой-то знак для тлиппов. Они отступили, выставив перед собой оставшиеся не брошенными и подобранные дубинки. И воцарилась тишина. Настороженная, готовая взорваться в любой момент.

– Я тебя предупреждал, – чётко проговорил Иван. – Ты сама хочешь убить свой народ. А я хочу его спасти! Это может подтвердить Улик из курги займов…

– КЕРГИШЕТ!..

– Молчи!.. А васса займов уже видела, что грозит всем кветам.

В ответ напористости Ивана – молчание.

– Здесь через год будет не лето. Здесь будет зима… – Молчание. – Ты, вассa, увидишь это сама, а те, что окружают тебя, на себе испытают это!..

Иван, опасаясь, что вассa не выдержит испытания, изолировал её от окружающих женщин. Впрочем, он и сам не собирался мёрзнуть. Так что они оказались рядом, а женщин бросил через год в будущее…

Крепко морозный вечер. Солнце почти приникло к горизонту. Полное безветрие. Снежная целина. Во всё это влетели из поля ходьбы свыше трёх десятков тлиппов.

Снег потемнел от разгорячённых прошлым летом тел. Однако теплее не стало. Пар от дыхания тут же замерзал. Не соображая, что с ними происходит, женщины, было, бросились бежать, но тут же увязли в глубоком, им по грудь, снегу.

Вассa затравлено озиралась.

– Вот, что здесь будет.

– Ты хочешь их убить? – взвыла вассa.

– Нет! Я хочу, чтобы ты видела!.. Вы сами себя убьёте!

А рядом – ужас и безумство…

Иван сам испугался содеянного им насилия над женщинами, без их ведома и согласия ввергнутых в холод и непостижимость.

– Возвращаемся!

Для рядовых тлиппов мелькнули краткие мгновения отсутствия верхушки кугера, только что чинно обступающей вассy. Она от них должна получать советы и поддержку своим действиям. Это были женщины, знающие своё высокое положение, оттого выдержанные, умеющие показать, что недаром выдвинулись в лидеры. Они не пасовали перед врагами, а умели постоять за себя и других и смело вступали с ними в спор или сражение.

Но то, что вернулось по воле Ивана, больше походило на толпу сумасшедших. И в центре её, потерявшая дар речи, вассa. А что с ними произошло, рядовые тлиппы понятия не имели, оттого в застывших позах с недоумением следили за драмой, разыгрываемой окружением предводительницы кугера.

– Ты их совсем перепугал, – сказал с укоризной Ар-Тахис. – Не надо было держать их там так долго.