Хоккей. Наши!!!

– В разных видах спорта игрок по-разному может высказать своё недовольство судье. В хоккее, наверное, арбитрам достаётся сильнее всего: ведь можно представить себе ситуацию, когда нервничающий хоккеист вдруг возьмёт да и запустит в арбитра шайбой. Случались такие вещи в Вашей карьере судейской?

– Конечно, бывало.

– А что в санкциях прописано за это?

– Так ведь со временем правила меняются. На данный момент за это накладывается дисциплинарный штраф. На команду пять минут не накладываются, но потом вышестоящие инстанции, естественно, оценивают этот эпизод, вызывают игрока или связываются с ним, связываются с судьёй, обсуждают нюансы – как это произошло, что было причиной. После этого выносится вердикт.

– Бывает такая ситуация, что Вы чувствуете: разозлился хоккеист и хочет исподтишка зацепить арбитра. И Вы начинаете этого опасаться, эдак искоса поглядывать, как бы не пересечься с ним. Или это бывает только моментальный эмоциональный взрыв у кого-то?

– Всё бывает, и всё это видно. И славу тому судье, который может это предотвратить, объяснить и пообщаться с этим игроком. В хоккее случаются ситуации, когда игрок зацепляет, внешне случайно, но ясное дело, что это было намеренно. Тяжело ведь отличить одно от другого. Опять же квалификация судьи должна показать ему, подсказать, было ли это случайным или нет.

– Многие вещи во внутренних матчах и в международных судьями трактуются по-разному. Хоккеист привыкает к одному, и когда потом играет на международном уровне, там судят более строго.

– Сейчас весь судейский корпус в мире: в НХЛ, на международной арене, в России – двигается в одном направлении. Я считаю, что никаких отличий в международной арене и Континентальной хоккейной лиге у нас не существует.

– Традиционная тема – Милош Ржига и судейский корпус.

– Что касается Милоша Ржиги, он возбуждённый тренер, который не всегда доволен нашей работой. Но хочу отметить, что после игр и в жизни он вполне адекватный человек, с которым приятно пообщаться. Мне кажется, вновь и подробнее к этому вопросу можно будет вернуться уже тогда, когда Милош подпишет контракт с каким-нибудь клубом КХЛ.

– Не раз сталкивался с информацией, что у нас в стране нет такой профессии, как хоккейный судья. Как скоро это исправится? И какова сейчас ситуация с обучением судей, с судейскими школами?

– Что касается профессионального статуса – да, действительно, это так. Профессии судья по хоккею вообще в России не существует. И пользуюсь случаем, хотелось бы обратиться к нашим руководителям, может быть, к депутатам Госдумы, чтобы такая профессия появилась в трудовом кодексе, чтобы судья по хоккею спокойно мог получить такую запись в трудовой книжке. Мы можем сейчас сравнить себя с хоккеистами в советские времена. Они все считались любителями, но были профессионалами. Ситуация с судьями в хоккее практически такая же. Все ребята занимаются этим профессионально. Этим невозможно на данный момент непрофессионально заниматься. Ты должен готовится с утра и до вечера и отдаваться этому полностью. Но, к сожалению, официально мы таким образом не оформлены.

Судейские школы существуют. Существуют в крупных городах. Я знаю планы Континентальной хоккейной лиги на будущие сезоны, чтобы судьи КХЛ с выездом проходили некие семинары в этих школах и для привлечения и обучения будущего поколения арбитров.

– Перед стартом сезона судьи проводят свои сборы. В этот раз они проходили в подмосковной Балашихе. В чём заключается основа подготовки арбитров?

– На данном этапе развития современного хоккея профессия судьи выходит на новый уровень. Это видно по телетрансляциям, и мы должны соответствовать уровню игроков, уровню команд. Подготовка у нас очень сравнима с подготовкой хоккеистов. С июня мы начинаем заниматься физической подготовкой на земле и на льду. Есть нормативы, сколько надо бежать, плыть. Вплоть до того, что надо выжать от груди 75 % своего веса 12 раз.

– А если выжал 11 – и всё, ты уже не арбитр?

– Ты должен готовиться, чтобы выжать 12. Иначе ты можешь лишиться части своей работы.

– По правилам хоккейным какие-то консультации на сборах проводятся?

– На сборах мы обсуждаем нововведения. Изменения минимальные. Например, касаются того, что где будет происходить вбрасывание после того или иного нарушения. Все эти изменения рядовому болельщику будут незаметны. Единственное значимое изменение касается физического контакта с судьёй, если игрок каким-то образом физически воздействует на судью. В прошлом сезоне на команду накладывали пятиминутный штраф и удаляли игрока до конца. С этого сезона пятиминутный штраф на команду не налагается, это игрок просто уходит до конца. Но строже будет разбирательство вышестоящих инстанций. То есть будет решаться вопрос, на сколько матчей дисквалифицировать игрока. Пришли к выводу, что нельзя наказывать команду, а надо именно с игроком разбираться.

– Если бы у Вас был шанс судить финал чемпионата мира либо финал олимпийских игр, то все время, если бы Россия попадала в финал, Вы бы пролетали мимо финала, насколько было бы обидно?

– Я как гражданин Российской Федерации за то, чтобы сборная всегда играла в финале. Я хочу отсудить за бронзу, а пусть в финале играет сборная России.

– Какую команду Вам легче всего судить? В каком городе приятнее всего находиться? Где хоккейная атмосфера лучшая?

– Что касается городов, для меня лично приятно находится там, где стадион современный, соответствует всем требованиям и в котором полные трибуны. Мне кажется, это не зависит от географии, а зависит от качества шоу. В Москве немножко морально устарели дворцы, и бывает, что не та атмосфера. А все новые арены, которые построены на Востоке страны, – там великолепная атмосфера.

– Вы бы хотели, чтобы статистика по судьям велась так же подробно, как и по игрокам. Это для Вас важно?

– Да, очень важно. Мы некоторую статистику анализируем и исправляем те или иные ошибки.

– И если судить как раз по этой статистике, то Вы – один из тех, кто проводит максимальное количество игр в сезоне. Какой Ваш личный рекорд, считали?

– На данный момент, когда по четыре арбитра проводят матч, увеличилось и количество игр в сезоне. В прошлом сезоне официально я отсудил 67 игр вместе с плей-офф, не считая предсезонных и международных матчей. А в целом получается где-то 80–85 игр.

– Если же посчитать вообще всё количество матчей, которые Вы отсудили, сколько матчей получается, не считали?

– Примерно 1200–1300.

– Существуют ли в нашем хоккее договорные матчи? Были ли когда-либо такие прецеденты? Существуют ли механизмы борьбы с этим явлением в хоккее?

– За время существования Континентальной хоккейной лиги я об этом не слышал и на льду этого не замечал.

– Я понимаю, что в хоккее всё, может быть, совсем по-другому, но тем не менее… Когда я общался с футбольным арбитром Сергеем Хусаиновым, он мне рассказывал о следующих признаках «договорняка»: понятно, что с каждой стороны команд к арбитру до игры со всякими намёками заходят. Если вообще никто не подошёл, значит, эта «игра без судей». Они уже сами друг с другом договорились. Улики, понятное дело, косвенные, ситуация недоказуемая. А как у Вас? Или в хоккее без этого обходится?

– У нас в КХЛ существует служба безопасности, которая, во-первых, с нами проводит семинары, во-вторых, следит за выполнением всех правил, всех норм. Мы знаем о кодексе судьи, который мы изучаем. В КХЛ мы исключили все контакты, вплоть до того, что мы прилетаем на игру и не знаем, какой у нас отель. Единственный контакт – это с водителем и с теми организаторами, которые нас довозят до места проживания. Остального общения практически нет.

– Это правда, что обязательный элемент подготовки судей – это общение с психологами?

– Все эти пять лет, с момента образования КХЛ, в штате департамента судейства есть профессиональный психолог, Людмила Кирсанова, которая работает не только с хоккейными судьями, она работает и с футбольными судьями. По личным ощущениям, мне это помогло примерно в 6–7 случаях, когда я сомневался в своей профессиональной деятельности, каким образом мне поступать в том или ином, не только моменте на поле, но и в общении с тренерами и игроками до и после матча. В начале мы, может быть, с опаской принимали общение с ней, приглядывались, обсуждали, но после того, как лично мне это очень помогло, я понял, что это человек – суперпрофессионал…

– Я понимаю, что Вы обсуждаете с психологом, как поступать в тех или иных ситуациях. Но ведь это постфактум, ситуация уже произошла на площадке. Получается, вы занимаетесь самокопанием, самоедством. А потом психолог говорит: да брось ты, все хорошо, ты молодец. Так происходит?

– Не совсем. Ведь ситуация может развиваться дальше. Никто из команды не уходит, не увольняется после этого случая. Нужно находить контакты с этим человеком в дальнейшем. Причём очень профессиональный подход в том, что тебе не навязывается мнение, а ты должен из нескольких решений выбрать тот или иной путь. Это работает, для меня лично работает.

– Ваше отношение к тафгаям?

– Это элемент шоу. Лично для меня они должны быть в каждой команде и должны выяснять отношения только между собой. Это нормально, мы к этому готовы. Это даже поднимает интерес.

– Есть ли какой-то возрастной ценз в профессии арбитра? Хоть Вы и сказали, что профессии хоккейного арбитра нет, но всё же?

– На бумаге для главных судей – это 50 лет, для линейных – 40 лет. Но существуют исключения из правил, когда человек входит в десятку лучших судей и выполняет все нормативы, которые предложены судейским департаментом, то человек может дальше работать.

– В некоторых командных видах спорта, в частности в футболе, пошла тенденция к омоложению арбитров. Да, где-то это хорошо, они лучше бегают, лучше выполняют нормативы. А с другой стороны, многие столкнулись с тем (об этом говорят и арбитры, и футболисты), что раньше рефери был авторитетом, а сейчас, когда игрок старше иного арбитра, сложно говорить о том, что ты для спортсмена авторитетом являешься. Есть ли такая проблемы в хоккее? Или тренда к такому резкому омоложению нет в хоккее?

– За счёт того, что хоккей вырос в скоростном плане, стал намного быстрее, чем даже пять лет назад, физических усилий судьям нужно применять больше. Физическая подготовка твоя должна быть лучше, но от 35 до 45 лет – это основной возраст для судьи. Потому что физические кондиции ещё нормальные, а опыт уже приходит к нему.

– Правда ли, что в судьи КХЛ берут только высоких?

– В своё времена была такая установка, что лайнсмены должны быть высокими и крепкими для того, что разнимать драки и вмешиваться в конфликт. Человек лучше смотрится на льду, когда он высокий. Что касается лайнсменов, я придерживаюсь этого мнения. Что касается главного, то мне кажется, что здесь голова на первом месте.

– Вы в своё время часто поднимали вопрос о необходимости популяризации работы арбитров в нашей стране. Какие-то изменения в этом направлении происходят? В целом как можно перестроить культуру людей, научить их уважать судейские решения?

– Я думаю, никто этим не занимается. Мы должны сами взять это в свои руки и популяризовать. Это очень длительный процесс. Постепенно к этому, я думаю, придут. Я оптимист. Я думаю, что это происходит, и Континентальная лига помогает нам в этом. Практически нет нигде уже этих всеми известных скандирований с трибун в адрес судьи.

– Смотрите, сколько в футболе негатива в адрес судей. Совсем без негатива, понятно, не бывает. Всегда будут обиженные. Всегда чуть-чуть по-разному можно правила трактовать. А раз есть это чуть-чуть, то всегда и тренер будет накалять страсти: говорить, что судьи нам убили игру. Не важно, что счёт в этот момент был 0:4 и не дали буллит.

– Скандалов судейских стало намного меньше, чем в футболе. Одна их причин этого, что мы стали сейчас вчетвером судить: два главных и два линейных судьи. Это большой плюс в нашем виде спорта.

– Не будет преувеличением сказать, что Вы один из самых известных хоккейных арбитров в нашей стране. Может ли арбитр добиться такой же популярности, как тренеры, игроки? Насколько арбитру эту необходимо? На международной арене есть судьи, имена которых известны не только узкому кругу. В футболе ведь есть судьи, такие, например, как Пьерлуиджи Калина, он раскрученный, хоть уже и не судит. Он сам по себе уже как бренд.

– В Канаде ведущие судьи НХЛ очень известны. В Италии футбол также популярен, как и хоккей в Канаде. Что касается нас, то ко мне пару раз в Омске и Казани подошли взять автограф. Для меня это было не пределом достижений, но было очень приятно. Мы тоже двигаемся в этом направлении, мне кажется, судьи тоже будут популярны.

– Вы шестикратный обладатель премии «Золотой свисток» – лучшему арбитру России. Такие звания, награды к чему-то обязывают?

– Конечно! Как же ты можешь уронить это звание в следующем сезоне? Да, безусловно, ты относишься к себе ещё строже. И надеешься получить и в следующем сезоне это звание. В прошлом сезоне его присудили Эдуарду Одиньшу. Теперь боремся с ним в нынешнем сезоне. И это здоровая конкуренция.

– Если на льду возникает драка, как должен вести себя арбитр? Разнимаете или внимательно отслеживаете, кого на скамейку потом посадите?

– Есть разница. Тафгай бьётся с тафгаем. Мы это знаем практически всегда, что это будет, мы к этому готовы, и мы туда не лезем. Это, повторюсь, элемент шоу, это должно быть. Что касается других всех столкновений, стычек, если главные судьи способны предотвратить это, значит, честь им и хвала. Если это произошло, то вмешиваются и линейные судьи. У нас уже отработанная методика.

– Если конфликт уже возник, много ли шансов у арбитра быстро погасить конфликт или всё-таки надо ждать, пока пар выпустят?

– У нас есть рекомендации к линейным, что если игроки уже дерутся и у них клюшки в руках, то туда вмешиваться не надо. Если сбросили краги, то вмешиваться тоже не стоит. Мы должны локализовать это. Если двое дерутся, то посмотреть, чтобы остальные не вмешивались, после этого приступить к зачистке.

– Существует сыгранность у судей, как у хоккеистов?

– Безусловно, существуют судьи, которые вместе проводят больше матчей. Можно назвать это сыгранностью.

– Последние матчи сезона, все матчи чемпионата обслуживают два главных арбитра. Проще стало или сложнее от этого?

– Нельзя ответить однозначно. Но это уже совсем другая система. Когда ты один, ты и отвечаешь один за все. А в случае, когда четыре арбитра на льду, совсем другой подход. Мы должны договариваться перед игрой, должны выполнять методику, должны друг друга страховать. Повторюсь, это абсолютно другая система. И лично для меня – это прорыв, за этим будущее.

– Но с другой стороны, можно расслабиться кое-где, рассредоточиться, и это может сыграть злую шутку.

– Не скажу. На последнем чемпионате мира на нас вешали датчики, определяли расстояние, которые мы прокатываемся за игру. Получалось по 12 километров. Мне кажется, что это даже больше, чем в случае, когда ты один. Больше катания спиной вперёд стало. Это прорыв, это гениальное решение. Почему к этому не приходят в футболе, я не знаю. Придут к этому тоже рано или поздно.

– А как поступать в такой ситуации: два главных судьи, а решение они вынесли разное?

– Так идея в том, что мы не принимаем разных решений. То есть если один определяет, что это не штраф, он ничего не делает. Второй, если определяет, что это штраф, он поднимает руку. Поэтому на льду это сморится, что один судья зафиксировал штраф. Второй не спорит. Вот нет и конфликта.

– Была такая история, когда европейские судьи, приехавшие по программе обмена судить матчи нашего чемпионата, потом стали жаловаться, что зарабатывают у себя на несколько порядков меньше, чем судьи КХЛ. Действительно ли у нас все так хорошо?

– Если всё переносить на оплату нашей работы, то мы действительно получаем больше, чем в европейских лигах. На первом месте, конечно, стоит НХЛ со своими контрактами для судей. На данном этапе мы сейчас на втором месте в мире. А в Европе получают меньше. Но, как мне кажется, мы и есть вторая лига в мире.

– У вас есть профсоюз судей, кто защищает ваши интересы? И когда Вы обслуживаете вдвоём матч, у вас есть какие-то договорённости, что один обслуживает одну часть, другой другую?

– Что касается профессионального союза, то мы его создать не можем, так как нет такой профессии, как судья по хоккею. А на площадке мы практически не делим зоны. Мы судим по системе «если бы ты находился один». Мы вдвоём контролируем все зоны на площадке.

– Ругани сейчас на поле меньше стало?

– Когда ты молодой судья, то ты и на ругань больше реагируешь. Когда ты опытный, ты можешь с этим игроком поговорить, найти какой-то контакт. С возрастом немного по-другому воспринимаешь этот негатив на льду. Ты стараешься его либо не замечать, либо убирать.