Холли

Девушка страдальчески вздыхает.

— Конечно, хорошо.

— У вас скрытый номер. Не могли бы вы…

Девушка диктует Пенни свой номер телефона, который та выводит пальцем на запотевшем зеркале, раз за разом повторяя цифры про себя, пока включает душ и подставляет голову под струю воды; получилось наспех, но можно домыться позже. Пенни заворачивается в полотенце и перезванивает.

— Это Шона. По какому вы делу, мисс Даль?

Пенни рассказывает Шоне, что Холли расследовала исчезновение её дочери и обещала сообщить об успехах вчера в девять вечера. Холли так и не позвонила, и с тех пор до самого утра, Пенни постоянно попадает только на голосовую почту.

— Даже не знаю, чем я могу вам пом…

Шону прерывает мужской голос.

— Дай мне телефон.

— Папа, нет. Врач сказал…

— Дай сюда чёртов телефон.

Шона говорит:

— Если из-за вас ему станет хуже…

Затем она пропадает. В ухо Пенни кашляет мужчина, заставляя её вспомнить женщину из справочной службы.

— Это Пит, — произносит он. — Прошу прощения за свою дочь. Она сейчас в режиме «полной защиты своего старика».

Где-то на заднем плане:

— Ни хрена себе, серьёзно?

— Прошу вас, начните с начала.

Пенни рассказывает заново. В этот раз она заканчивает словами:

— Может, это ерунда, но с тех пор, как пропала моя дочь, любая неявка сводит меня с ума.

— Может, ерунда, а может и нет, — отвечает Пит. — Холли всегда приходит вовремя. Это у неё в крови. Я дам… — Он сухо кашляет. — Я дам вам номер Джерома Робинсона. Он иногда работает с нами. Он… вот, чёрт. Я забыл. Он в Нью-Йорке. Можете позвонить ему, если хотите, но лучше обратитесь к его сестре Барбаре. Я почти уверен, что у них обоих есть ключи от квартиры Холли. У меня тоже, но я… — Снова кашляет. — Я в больнице. Ещё один день, а потом снова домашний карантин. У Шоны тоже. Думаю, я мог бы отправить медсестру с ключом.

Пенни уже на кухне, с неё капает на пол. Она хватает ручку, лежащую рядом с ежедневником.

— Надеюсь, до этого не дойдёт. Дайте мне номера.

Пит диктует, Пенни записывает. Шона отбирает телефон и бесцеремонно бросает: «П’ка». Пенни снова сама по себе.

Она пробует оба номера, сначала набирая Барбару, поскольку та в городе. В обоих случаях Пенни попадает на голосовую почту. Она оставляет сообщения, затем возвращается в ванную, закончить помывку. Уже во второй раз за месяц у неё возникает ощущение, что что-то не так, и в первый раз она оказалась права.

«Холли всегда приходит вовремя. Это у неё в крови».

7

— Вы их едите, — вторит Холли.

«Хищника с Ред-Бэнк» не существует. Невозможно поверить, но это правда. Всего лишь пара престарелых профессоров, живущих в аккуратном викторианском доме рядом с престижным колледжем.

Родди резко подаётся вперёд, оказавшись почти на расстоянии вытянутой руки. Эмили тянет его назад за халат, при этом морщась от боли. Родди, кажется, этого не замечает.

— Все млекопитающие каннибалы, — говорит он, — но только у homo sapiens существует глупое табу на этот счёт, противоречащее всем известным медицинским фактам.

— Родди…

Он игнорирует Эмили. Ему до смерти хочется выговориться. Объяснить. Они никогда ничего не объясняли своим пленникам, но эта — не животное; ему не нужно беспокоиться, что надпочечники испортят её плоть до забоя.

— Этому табу меньше трёхсот лет, и даже сейчас многие племена — я бы добавил, долгоживущие племена — с удовольствием употребляют человеческую плоть.

— Родди, сейчас не время…

— Знаешь ли ты, сколько калорий содержится в организме взрослого человека среднего веса? Сто двадцать шесть тысяч! — Голос Родди поднимается до пронзительного визга, знакомого многим студентам в былые времена по урокам биологии и диетологии. — Плоть и кровь здорового человека излечивают эпилепсию, излечивают боковой амиотрофический склероз, излечивают ишиас! Жир здорового человека лечит отосклероз

, основную причину глухоты, а капли тёплого топлёного жира, будучи закапаны в глаза, удивительным образом лечат макулярный…

— Родди, хватит!

Он бросает на Эмили строптивый взгляд.

— Человеческая плоть обеспечивает долголетие. Взгляни на нас, если у тебя есть какие-то сомнения. Нам почти по девяносто, а мы бодры и здоровы!

Холли гадает, бред ли это, вызванный болезнью Альцгеймера или он просто рехнулся? Может, и то и другое. Она только что видела, с какой осторожностью они спускались по лестнице, преодолевая одну ступеньку за раз. Как вазы эпохи Мин в облике людей.

— Ближе к делу, — говорит Эмили. — Кому ты рассказала? Кто знает, что ты здесь?

Холли молчит.

Эмили кривит рот в улыбке.

— Прости, я не то сказала. Никто не знает, что ты здесь, по крайней мере в настоящее время, иначе они бы уже явились за тобой.

— Полиция, — уточняет Родди. — Копы. Легавые. — Он даже произносит «вшух-вшух-вшух», покрутив в воздухе скрюченным пальцем.

— Прости моего мужа, — говорит Эмили. — Он расстроен и потому много болтает. Я тоже расстроена, но мне любопытно. Кто может знать, что ты здесь?

Холли молчит.