Холли

— А как же твой роскошный уикенд в Монтоке? Возможно, у тебя будет шанс познакомиться со Спилбергом!

— Мне всё равно не понравились два его последних фильма. Вчера в разговоре казалось, что Холли в порядке, но… — Джером продолжает прежде, чем Барбара успевает вставить слово. — Всякое могло случиться. Даль тоже оставила мне сообщение. Была всерьёз обеспокоена. Холс могла столкнуться с плохим человеком, расследуя исчезновение Бонни и других. Теперь в списке ещё Кастро, которого последний раз видели девять-десять лет назад.

— Может быть. Я не знаю. — Барбара знает одно: Холли никогда бы так не припарковалась. Это небрежно, а Холли не выносит небрежности.

— Ты пробовала звонить в офис?

— Да. По дороге сюда. Срабатывает голосовая почта.

— Может, тебе стоит сходить туда. Убедиться, что Холли не… в общем, я не знаю.

Но Барбара понимает. Убедиться, что Холли не мертва.

— Скорее всего, мы наводим панику, Джей. Всему может быть разумное объяснение, и ты зря прилетишь домой.

— Проверь офис. Просто дай знать, если найдёшь её до того, как я сяду в самолёт.

Барбара покидает квартиру Холли и бежит вниз по лестнице.

12

Пока Барбара разговаривает с братом в пустой квартире Холли, Родни Харрис на крыльце своего дома обдумывает письмо в «Гат», крупный журнал, посвящённый гастроэнтерологии и гепатологии. В последнем номере Родди прочитал совершенно абсурдную статью Джорджа Хокинса о связи, якобы обнаруженной им, между привратником желудка и болезнью Крона. Хокинс — доктор наук, не меньше! — полностью исказил труды Майрона Делонга… и того, другого учёного, чьё имя Родди не может вспомнить. А значит выводы Хокинса абсолютно ошибочны.

Родди жуёт припасённые эльфийские шарики, наслаждаясь хрустом. «Мой ответ уничтожит его», — с чувством удовлетворения думает он.

Родди вспоминает, что в подвале их дома находится пленница. Её имя вылетело из головы, но он помнит гримасу ужаса на её лице, когда Эм поведала ей, как им удаётся сдержать худшие проявления старости. Идея разрушить её глупые предрассудки один за другим радует его почти так же сильно, как письмо в «Гат», которое развалит хлипкий карточный домик профессора Джорджа Хокинса. Родди забыл наказ Эмили держаться подальше от подвала. Даже если бы помнил, то закрыл бы глаза на такую глупость. Господи боже, эта женщина сидит в клетке!

Родди встаёт и идёт в дом, походя закидывая ещё один эльфийский шарик в рот. Они оказывают чудесное просветляющее действие.

13

При виде Харриса, спускающегося в подвал, Холли чуть ли не со скрипом поднимается на ноги. Она гадает, пришёл ли её конец. Родди задерживается у подножия лестницы и какое-то время просто стоит на месте, пребывая в своей собственной вселенной. На нём по-прежнему халат и пижама. Он достаёт из кармана коричневый шарик и бросает в рот. Холли не хочет думать, что это часть дочери Пенни Даль, но склоняется к такой мысли. Пальцы её левой руки сжимаются и разжимаются в кулак в такт пульсирующей головной боли, короткие ногти впиваются в ладонь.

— Это то, о чём я думаю?

Родди улыбается, словно заговорщик, но ничего не отвечает.

— Они помогают от боли? Потому что у меня всё болит.

— Да, они обладают обезболивающим эффектом, — отвечает Родди и бросает в рот ещё один шарик. — Удивительно. Несколько римских пап знали об этом благотворном воздействии. Ватикан хранит это в секрете, но существуют записи!

— Можно я… не могли бы вы дать мне один? — Мысль о том, чтобы съесть часть дочери Пенни Даль, вызывает у Холли тошноту, но она старается выглядеть одновременно умоляющей и питающей надежду.

Родди улыбается, достаёт один маленький коричневый шарик из кармана халата и направляется к Холли. Затем он останавливается и грозит ей пальцем, как снисходительный родитель, застукавший своего трёхлетнего сына за рисованием на обоях.

— А-та-та, — произносит Родди. — Нет уж, мисс… как там тебя зовут?

— Холли. Холли Гибни.

Родди бросает взгляд на швабру, которой они проталкивают еду и воду через заслонку, затем качает головой. Он хотел было вернуть коричневый шарик в карман, но передумывает и отправляет его в рот.

— Если вы не хотите мне помочь, зачем спустились сюда, мистер Харрис?

— Профессор Харрис.

— Извините. Профессор. Вы хотите поговорить?

Родди стоит на месте и таращится куда-то в пространство. Холли хочется свернуть ему шею, но он по-прежнему у подножия лестницы, в двадцати с лишним футах от неё. Хотела бы Холли иметь настолько длинные руки. Родди поворачивается, собираясь уйти, но тут вспоминает, зачем пришёл, и снова поворачивается к Холли.

— Давай поговорим о печени. О пробуждённой человеческой печени. Согласна?

— Хорошо. — Холли не представляет, как ей заманить его поближе, но пока Харрис остаётся в подвале — или пока его жена, чьи мозги, по-видимому, лучше работают, не спустится вниз, — ей может подвернуться случай. — Как пробудить печень, профессор?