Холли

"Просто на это время", — думает она, а затем снова вспоминает святого Августина, молящего Бога сделать его целомудренным... но не сразу.

Холли проверяет телефон, не ответила ли Барбара на её сообщение с прикрепленной фотографией Кэри Дресслера и "Золотых Старичков". Пока не ответила. Холли смотрит на часы и видит, что сейчас только четверть третьего. До заката еще уйма времени, и она не намерена тратить его впустую, так что же дальше?

Конечно же, оторвать задницу и стучаться в двери.

В 2015 году в составе "Старичков" было восемь игроков в боулинг, включая Десмонда Кларка, не попавшего на фото. Трое из них не нуждаются в проверке. Четверо, если считать Хью Клиппарда. Он, похоже, способен справиться с Бонни и подростком-скейтбордистом — насчет Эллен Холли не уверена, — но пока она откладывает его в сторону вместе с двумя покойниками и Джимом Хиксом (живущим в Висконсине... хотя это надо проверить). Остаются Родди Харрис, Аврам Уэлч и Эрни Коггинс. Есть еще Виктор Андерсон, но Холли сомневается, что жертва инсульта тайком выбирается из «Роллинг-Хиллз», чтобы похищать людей.

Очень маловероятно, что кто-то из "Золотых Старичков" является Хищником с Ред-Бэнк, но она все больше убеждается, что предполагаемые похищения Дресслера, Краслоу, Стайнмана и Бонни Рэй Даль были спланированы, а не случайны. Хищник знал их распорядок дня, эпицентром которого, судя по всему, был Дирфилд-парк.

Игроки в боулинг знали Кэри. В разговорах ей не следует упоминать о других пропавших без вести, если только она не почувствует — то, что Билл Ходжес назвал бы предчувствием, — что вопросы о Кэри заставляют кого-то нервничать. Или защищаться. Быть может, даже чувствовать себя виновным. Она знает, на что обращать внимание; Билл хорошо ее научил. Лучше пока оставить Эллен, Пита и Бонни в качестве запасных карт. По крайней мере, на данном этапе.

Ей даже в голову не приходит, что Пенни Даль раскрыла её в Фейсбуке, Инстаграме и Твиттере.

4

В то время как Холли курит на парковке торгового центра в Шугар-Хайтс, Барбара Робинсон бессмысленно смотрит в пространство. Она отключила все уведомления на компьютере и телефоне, разрешив звонить только родителям и Джерому. Эти маленькие красные кружочки рядом с иконками сообщений и почты слишком заманчивы. Эссе на премию Пенли — обязательное условие для пятерых финалистов — должно быть отправлено по почте до конца месяца, а до этого осталось всего четыре дня. Точнее, даже три; она хочет отнести эссе на почту в пятницу и быть абсолютно уверенной в том, что на нем будет стоять почтовый штемпель. Выбыть из конкурса из-за формальности после всего пройденного было бы просто безумием. Поэтому она принимается за работу.

«Поэзия важна для меня, потому что»

Ужасно. Как первая строка доклада по книге в средней школе. Удалить.

«Поэзия важна, потому что»

Еще хуже. Удалить.

«Моя причина для»

Удалить, удалить, удалить!

Барбара выключает компьютер, еще некоторое время смотрит в пространство, затем встает из-за стола и сбрасывает с себя джинсы. Она надевает шорты и футболку без рукавов, завязывает волосы в небрежный хвостик и отправляется на пробежку.

Слишком жарко для бега, температура, наверное, зашкаливает за девяносто, но это всё, что она может придумать. Она делает круг вокруг квартала... и это длинный квартал. К тому времени, когда она возвращается в дом, где будет жить с родителями только до поступления в колледж и начала новой жизни, она обливается потом и задыхается. Тем не менее, она идет еще на один круг вокруг квартала. Миссис Калтроп, поливающая свои цветы под огромной солнечной шляпой, смотрит на нее, как на сумасшедшую. Наверное, так оно и есть.

Сидя перед компьютером и глядя на пустой экран и мигающий, издевающийся над ней курсор, она чувствовала разочарование и — давайте признаем это — страх. Потому что Оливия отказывается помогать. Потому что её разум пуст так же, как и этот экран. Но теперь, когда она бежит во весь дух, а пот пропитал ее рубашку и стекает по лицу, как причудливые слезы, она понимает, что скрывалось под страхом и разочарованием. Злость. Она чувствует, что с ней играют, заставив прыгать через обручи, как цирковую собачку.

Вернувшись в дом, который на данный момент полностью принадлежит ей, поскольку мать с отцом на своих работах, она поднимается по лестнице по две ступени за раз, оставляет в коридоре дорожку из своей одежды по пути в ванную, встает под душ, а затем включает его ручкой, повернутой до упора в холодное положение. Она издает крик и обнимает себя. Она подставляет свое пульсирующее лицо под холодную струю и снова кричит. Кричать приятно, это она узнала два месяца назад, когда кричала с Мари Дюшан, поэтому она делает это в третий раз.

Она выходит из душа, дрожа и покрываясь мурашками, но чувствует себя лучше. Яснее. Она вытирается полотенцем до тех пор, пока её кожа не начинает блестеть, затем возвращается в свою комнату, по пути поднимая одежду. Она бросает ее на кровать, голой идет к компьютеру, протягивает руку к кнопке включения, но потом думает: "Нет. Неправильно".