Холли

— Робертс. Что с тобой?

На мгновение она молчит, просто глядя на потолок, где по ночам светятся флуоресцентные звезды. Джером помог ей повесить их, когда ей было девять.

— Если я тебе расскажу, обещай не сердиться? Я еще не говорила маме и папе, но наверное, если я расскажу тебе, то лучше скажу и им.

— Лишь бы ты не залетела, сестричка. — Его голос говорит, что он шутит и в то же время нет.

Настала очередь Барбары смеяться.

— Я не беременна, но можно сказать, что я жду.

Она рассказывает ему обо всем, начиная со своей первой встречи с Эмили Харрис, потому что ей было страшно самой подойти к Оливии Кингсбери. Она рассказывает ему о своих встречах со старой поэтессой и о том, как Оливия без её ведома подала ее стихи в комитет по присуждению премии Пенли, и что она всё еще претендует на приз.

Она заканчивает и ждет зависти. Или вялых поздравлений. Но ни того, ни другого не происходит, и ей становится стыдно, что она считала себя обязанной сдерживаться. Но, возможно, это и к лучшему, потому что реакция Джерома — болтливая и возбужденная смесь вопросов и поздравлений — приводит ее в восторг.

— Так вот оно что! Вот где ты была! О, Боже мой, Ба! Как бы мне хотелось оказаться там, чтобы обнять тебя до полусмерти!

— О, так лучше не надо, — говорит она и вытирает глаза. Облегчение настолько велико, что она чувствует себя способной воспарить к своим наклеенным звездам, и думает о том, какой хороший и великодушный у нее брат. Неужели она забыла об этом или ее голова была настолько забита собственными заботами, что она была ослеплена?

— А что с эссе? Ты его уничтожила?

— Да, — говорит Барбара и думает: "Можно сказать, что уничтожила. Они прочтут его и выбросят туда, что папа называет корзиной для мусора".

— Отлично, отлично!

— Расскажи мне еще раз о женщине, чей сын пропал. Теперь я могу слушать. Знаешь, обоими ушами. А раньше не могла.

Он рассказывает ей не только о Вере Стайнман, но и подводит итог всему делу. В заключение он говорит, что, возможно, Холли случайно выявила серийного убийцу, орудующего в Дирфилд-парке со стороны Ред-Бэнк-авеню. Или в колледже. Или и там, и там.

— И я кое-что понял, — говорит он. — Это меня беспокоило до жути, но в конце концов всё встало на свои места. Знаешь, как эти картинки из чернил, на которые ты смотришь, смотришь и вдруг видишь, что это лицо Иисуса или Дейва Шаппелла[128].

— Что?

Он рассказывает ей. Они говорят еще немного, а затем Барбара говорит, что хочет рассказать о премии Пенли матери и отцу.

— Перед этим сделай для меня одну вещь, — говорит он. — Спустись в старый кабинет отца, где я работал над книгой, и найди оранжевую флешку. Она лежит рядом с клавиатурой. Сможешь это сделать?

— Конечно.

— Подключи ее и отправь мне папку с пометкой PIX, P-I-X. Мара считает, что издатели захотят вставить фотографии в середину книги, и, возможно, они захотят использовать их и для рекламы.

— Для твоего тура.

— Да, если только ковид не уйдет, это, вероятно, будет виртуальный тур через Зум и Скайп.

— С удовольствием сделаю, Джей.

— На одной из них фотография Биограф-театра с надписью "Манхэттенская мелодрама" на вывеске. В «Биографе» застрелили Джона Диллинджера. Мара думает, что это будет отличная обложка. И Барбара...

— Что?

— Я так рад за тебя, сестренка. Я тебя люблю.

Барбара говорит, что чувствует то же самое, и завершает разговор. Затем она плачет. Она не помнит, была ли она когда-либо столь счастлива. Оливия говорила ей, что счастливые поэты обычно бывают плохими поэтами, но сейчас Барбаре на это наплевать.

2 июля 2021 года

Бонни просыпается, испытывая жажду и легкую головную боль, но ничего похожего на симптомы похмелья, которое почувствовали Хорхе Кастро и Кэри Дресслер после пробуждения. Для них Родди использовал инъекцию кетамина, но перешел на валиум для Эллен и Пита. Дело не в том, что они страдали по утрам, это его вообще не волновало, а в том, что посмертные образцы показали зарождающиеся повреждения клеточной структуры в грудной клетке и лимфатических узлах Кастро и Дресслера. Слава Богу, это не затронуло их печени, печень является центром регенерации, но поврежденные лимфатические узлы всё равно вызывали беспокойство. Повреждение клеток в них может привести к загрязнению жира, который он использует для своих артритных рук, а Эмили — для левой ягодицы и ноги, чтобы успокоить седалищный нерв.