Холм Сирила

– Хочешь, пока ты ешь, я расскажу тебе историю? Она произошла в монастыре.

– Давай! – едва выговорил Сирил с набитым ртом.

Сирил-призрак начал рассказывать.

Глава 3. Сирил находит подземелье

– Сирил! Тебя ждет настоятель.

Сирил остановился и недовольно посмотрел на запыхавшегося Берна. Он собирался заняться чем-нибудь поинтереснее, чем строить покаянную мину, а то, что именно это и придется делать, не вызывало сомнений.

Берн понял – Сирил не прочь притвориться, что в глаза его сегодня не видел и, следовательно, знать не знал о приказе явиться к настоятелю. А потому поспешил добавить:

– Кажется, это серьезно.

– Ладно. Пойдем, проводишь меня, а потом скажешь остальным, чтобы подождали возле холма.

Берн послушно пошел за Сирилом.

– Интересно, что ему от меня нужно. Я же разобрался с тем дурацким забором. Джозеф даже спасибо сказал.

– Может, он хочет спросить насчет привидений, – ляпнул Берн.

– Привидений? – Сирил приподнял брови и улыбнулся.

– Да. Я случайно слышал разговор… О том, что в подземелье раздается плач, а еще стоны и шорохи…

Сирил кивнул. Эти слухи он и сам слышал сегодня после утренней трапезы, причем не от друзей, а от монахов.

– Эдвин считает, что это мы устроили. Ради шутки.

– Если послушать Эдвина, – сказал Сирил, – мы виноваты во всем вплоть до смерти Христа. Ему следовало стать шерифом, а не священником.

– Ну уж нет! – воскликнул Берн. – Тогда мы бы тут и месяца не протянули. – Он помолчал, искоса глядя на Сирила, и нерешительно спросил: – Ты правда ничего об этом не знаешь?

– Ничего. Поверь, я бы придумал что-нибудь поумнее. После смерти души отправляются в рай или ад, им нечего делать в подземелье.

Они поднялись по лестнице, прошли по широкому коридору и остановились у дверей, красиво украшенных орнаментом. Это считалось гостевой комнатой для особо важных персон, щедро жертвующих свои средства монастырю, дабы они могли расположиться со всеми удобствами. Но благодетели наведывались сюда нечасто, и настоятель предпочитал проводить время именно здесь. Когда же важные личности все-таки удостаивали монастырь своим присутствием, никто не знал, где именно искать настоятеля – местонахождение его покоев оставалось тайной. Сам настоятель утверждал, что ему просто нужно уединенное место для молитв, где ему никто не сможет помешать.

Эти слова служили ребятам темой для постоянных шуток: стоило настоятелю в очередной раз высокопарно высказаться о пользе уединенной молитвы, и они начинали гадать между собой, где для этого лучшее место – в кроне дерева, стоге сена или на вершине холма, куда никто не любил подниматься.

Сирил вспомнил об этом и не сдержал ухмылки. Берн посмотрел на него с уважением.

– Иди, – сказал ему Сирил.

Он без страха распахнул двери и вошел в огромную комнату, увешанную тяжелыми занавесями, на доход с продажи которых монастырь мог питаться не один месяц. Здесь смешались запахи ладана, воска и перезревших фруктов.

– Вот и ты, Сирил, – сказал настоятель. Он сидел за столом и сосредоточенно смотрел на фруктовую корзинку, увенчанную огромным желтым яблоком. – Я ждал тебя. Скажи мне, ты голоден?

Сирил насторожился. Это не походило на предложение угоститься.

– Нет, – ответил он.

– То есть тебе дают достаточно еды? Почему же ты тогда воруешь?

Сирил и сам не раз задавался этим вопросом. Если говорить начистоту, он считал, что было бы лучше, если бы в еду, которую им давали, внесли какое-нибудь разнообразие. Священники, ссылаясь на болезни желудка, питались совсем не так, как подобает служителям Господа, причем на деньги, которые платили за ребят, и Сирил и его друзья, конечно, предпочли бы поменяться с ними местами. С другой стороны, Сирил понимал – они вовсе не голодали. Но, несмотря на это, чуть ли не каждую ночь их несло в чужие сады. Бесспорный грех, однако никто не хотел останавливаться. Возможно ли было удержаться от запретных плодов, маняще качающихся под лунным светом?

В последнюю такую вылазку их застали. Сирил последним рванул через забор, но старый хозяин успел схватить его за край одежды. Сирил упал прямо на ограду и вместе с ней рухнул на землю. Он не стал выдавать товарищей, смиренно выслушал гневные отповеди наставников, простоял несколько часов на коленях у алтаря – так, во всяком случае, думал настоятель – и поставил Джозефу новый забор, решив, что это легче, чем починить старый. Наказание выдалось не таким уж тяжелым: старик даже растрогался, сам помогал ему, а в перерывах угощал теми самыми яблоками, которые Сирилу не удалось вынести из сада. Расстались они почти друзьями.

Поэтому Сирил ответил с вызовом:

– Я извинился перед Джозефом и сделал ему забор. Джозеф простил меня, вы можете спросить у него. Чего вы еще от меня хотите?

Настоятель вздохнул.

– Я хочу, чтобы вместо того, чтобы сначала воровать, а потом восполнять принесенный ущерб, ты не воровал вовсе. – Он помолчал и хмуро сказал: – На этот раз все гораздо серьезнее. Украсть у монастыря – гораздо хуже, чем влезть в деревенский сад.