Холод южных морей

– Видишь ли, Андрюша, – стал пояснять Фаддей Фаддеевич, разворачивая на столе принесенную с собой карту, – вот остров Принца Генриха, открытый капитаном Валлисом, а вот еще остров Кумберленда, открытый им же. Координаты же обнаруженного нами острова не совпадают ни с одним из них.

– Так в чем же тогда дело, Фаддей? – не понял друга Андрей Петрович.

– Да в том, что Валлис упоминает еще об одном острове, но в дурную погоду, очевидно, он неправильно определил его координаты и принял его за уже открытый им остров Принца Генриха, которые действительно похожи друг на друга. Так что, по моему мнению, мы не можем претендовать на права его первооткрывателей.

– Уж очень ты щепетилен, Фаддей, ей-богу!

– А как иначе? Если я вдруг ошибусь, то наши заморские «друзья» поднимут такой вой, что хоть уши затыкай, а заодно непременно поставят под сомнение и все наши другие открытия.

– Это они могут, – согласился Андрей Петрович.

– Вот именно! А так, я напишу в своем отчете об этом острове с его точными координатами, и пусть теперь с этими делами разбираются географы, которые, собственно говоря, как раз для этого и предназначены.

– И волки сыты и овцы целы, – добродушно рассмеялся Андрей Петрович. – Только, по-моему, Фаддей, с этим делом без бутылки мадеры не разберешься.

– Ты, как всегда, прав, Андрюша, – улыбнулся капитан, – но только попозже, когда отойдем от острова.

* * *

Фаддей Фаддеевич, явно довольный и разговором, и предложением друга, не спеша складывал карту и вдруг воскликнул, показывая на окно, выходящее в сторону кормы:

– Смотри, смотри, что вытворяют, оголтелые!

Птицы-фрегаты бесстрашно бросались с высоты перпендикулярно в воду и хватали в струе за кормой шлюпа отходы, выброшенные из камбуза.

– Ведь довольно крупные птицы, и как только не разбиваются о воду, бедолаги? – удивлялся капитан.

– Ничего удивительного в этом нет, – авторитетно изрек Андрей Петрович. – Все дело в том, что у фрегатов в отличие от других морских птиц, грудная кость и вилка составляют одно целое, отчего они и могут так смело с высоты бросаться грудью в воду.

– А ты, Андрюша, честно зарабатываешь свой хлеб! Настоящий натуралист! Григорий Иванович был бы доволен своим учеником.

– Спасибо на добром слове, Фаддей! Каждый зарабатывает, как ты говоришь, свой хлеб тем, что может делать лучше всего остального. Вот ты, к примеру, успешно водишь шлюп. Я тоже могу, но хуже тебя. Поэтому я и занимаюсь ученой работой, которую ты делал бы хуже меня. А вместе мы очень даже неплохо делаем общее дело, предписанное нам государем императором. Разделение труда, дорогой мой.

– И тебе спасибо, Андрюша, за прочитанную мне лекцию о пользе разделения труда! – рассмеялся тот, покидая каюту. – В соответствии с твоей теорией ты сейчас можешь заниматься чем хочешь, как и положено человеку свободной профессии, а вот мне, хочешь не хочешь, а надо принимать решение о маршруте нашего дальнейшего плавания. И сие от меня не зависит. Этим-то я и зарабатываю свой хлеб насущный…

– Успеха тебе, и не забудь вечерком заглянуть ко мне в каюту.

– Непременно! Вот этого я как раз никак и не забуду.

* * *

Однако уже через пару часов Беллинсгаузен опять появился с картой в каюте Андрея Петровича.

– Надо бы посоветоваться с тобой, – озабоченно сказал он, – ведь больше, как сам понимаешь, не с кем.

Андрей Петрович убрал бумаги, с которыми работал, освобождая стол, и Фаддей Фаддеевич снова развернул на нем уже знакомую карту. Но, не начиная разговора, стал пристально вглядываться в нее.

– Смотри, Андрюша, какая получается петрушка, – наконец начал излагать свои мысли сомневающийся Фаддей Фаддеевич. – Вот здесь, севернее пятнадцатой широты южной, находится Сердитое море[34], а южнее, между восемнадцатой и девятнадцатой широтами – Опасный архипелаг[35]. И хотя к острову Таити, воспетому Куком, и другим островам этого района Тихого океана проходило много судов разных стран, но пространство между ними примерно по шестнадцатой параллели так до сих пор и осталось не обследованным. И, как мне кажется, капитаны, суеверные как и все моряки, от греха подальше просто-напросто обходили его стороной, пугаясь устрашающих названий, данных голландским и французским мореплавателями.

– Вполне возможно, Фаддей, – подтвердил Андрей Петрович, внимательно рассматривая карту. – Во всяком случае, атолл Екатерины я открыл вот здесь, – и он поставил карандашную точку у западной оконечности Опасного архипелага.

– Что же ты не покрутился вокруг? – искренне удивился Фаддей Фаддеевич. – Ведь там можно было найти еще и другие неизвестные острова!

– Во-первых, – улыбнулся тот, – у меня не было такой прекрасной карты, как у тебя, а, во-вторых, мне было как-то не до этого. Я должен был как можно быстрее достичь Южного острова Новой Зеландии и желательно остаться при этом незамеченным. Ведь и остров-то я открыл совершенно случайно только потому, что сознательно шел несколько восточнее от проторенного пути, не желая встретить кого-либо по пути.

– Так каково же твое мнение по поводу моего плана, мореход?