Холодная нефть с горячим запахом крови

В помещении гребных электродвигателей было относительно тихо – мерно вращались валы трёх винтов, толкавших ледокол, да гудели вентиляторы охлаждения. Осмотрев правый двигатель, Сергей не обнаружил ничего криминального и неспешно направился к среднему двигателю. Привычным движением он приложил ладонь к корпусу кормового подшипника и тут же её отдёрнул – подшипник был горячим!Рука не терпела прикосновения к нагретому крашеному металлу, а это означало, что температура подшипника куда выше допустимой.

Торопливо присев на корточки, электрик посмотрел на мерное стекло и похолодел: в стекле не было видно уровня масла – гребной вал вращался в подшипнике всухую, и его вот-вот могло задрать и заклинить. "Как же это так? – растеряно подумал Сергей. – И почему не сработала сигнализация по температуре?". И тут его взгляд упал на термодатчик – датчик был вывернут из гнезда и висел на кабеле, а спускной клапан масла находился в положении "Открыто".

Споткнувшись и чуть не растянувшись на металлическом настиле, Сергей опрометью бросился к телефону, сорвал трубку, набрал номер ЦПУ и заорал истошно:

– Иваныч! Тормози средний мотор – масло ушло из кормового подшипника!!!

– Как вы это можете объяснить, Николай Михайлович? – сдвинув кустистые брови, капитан сумрачно посмотрел на сидевшего перед ним главного механика.

– Это не случайность и не раздолбайство, Анатолий Петрович, – заметно было, что главмех хотел добавить ещё пару крепких слов, но передумал. – Термодатчик был вывернут со своего штатного места умышленно, и показывал нормальную температуру. И масляный клапан сам по себе открутиться не мог – это дело рук человеческих. Диверсия это, Анатолий Петрович, я так понимаю. Слава богу, что вовремя заметили – ещё бы минут пять, и…

Он не договорил, но капитан знал, что стояло за этим "и": потеря трети мощности на винтах и потеря времени, причём серьёзная – ледовая обстановка была нерадостной. Идти дальше на двух двигателях означало опоздать, и надолго, а ремонт подшипника с заменой вкладыша – дело далеко не минутное. А если бы задрало гребной вал, то не помогла бы и замена вкладыша: электродвигатель можно считать вышедшим из строя – это уже заводской ремонт. А конечный итог всей этой свистопляски – срыв выполнения ответственейшего задания, от которого, без преувеличения, зависела судьба России: срок выполнения миссии ледокола был жёстко ограничен, и капитан "Арктики" знал, почему.

– Значит, диверсия… – задумчиво произнёс капитан. – Дожили, называется: Джеймс Бонды хреновы на борту завелись! Хорошо ещё, в реакторный отсек взрывное устройство не подкинули, было бы совсем весело. Приказываю: у всех ответственных механизмов отныне и до окончания рейса нести круглосуточную вахту.

– Будет сделано. Только никакой это не шпион импортного образца масло выпустил и датчик вывернул – это кто-то из наших постарался. Гнили в душах развелось – за бабло, как сейчас говорят, маму родную продадут. Потому и реактор диверсант этот доморощенный тревожить не стал – ему охота не взорваться, а домой вернуться, да тридцать сребреников своих потратить со вкусом, на баб да на сладкую водочку. Раньше мы деньги тоже уважали – а как же, – да только с ума по ним не сходили. А теперь… – и главный механик "Арктики" обречённо махнул рукой. [1]

– Как это не будете платить? – коротко стриженый коренастый мужчина недобро прищурился. – Я сделал всё, что нужно, – вы ведь наверняка уже в курсе, что у нас на борту был большой шухер по поводу подшипника среднего ГЭДа. И я…

– Не всё, – жёстко перебил его человек, сидевший за стандартным офисным столом в стандартном помещении стандартно-безликой фирмы, которые в числе бессчётном проросли по всей России начала двадцать первого века. – Авария не состоялась, и рейсовое задание ваш атомоход выполнил полностью. Дело надо было довести до конца – за невыполненную работу мы не платим.

– А что я мог сделать? После случая с подшипником со всех важных узлов вахта глаз не спускала! Я и так шкурой рисковал, а она у меня одна-разъединственная!

– Надо было довести дело до конца, – повторил человек за столом, – сразу. Вы что, не могли как-нибудь задержать этого вахтенного электрика хотя бы на пять минут?

– Как задержать?

– Руками, – холодно произнёс хозяин офиса. – Или любым подручным предметом. Вы что же думаете, мы платим деньги за просто так, из чистого уважения к вашим широким потребностям?

– Убить его я должен был, что ли?

– Вы должны были сделать то, на что вы согласились – задержать "Арктику". Всё остальное – детали. Вы этого не сделали и, соответственно, денег не заработали. No money – no honey. Какие могут быть к нам претензии?

– Кидаете, да? – хрипло выдохнул коренастый. – Что, вы здесь самые крутые, да? Да у меня пол-Мурманска братков знакомых, и я вам такую предъяву организую, что…

Не договорив, он вскочил, опрокинув стул, и выскочил из офиса, от души хлопнув дверью и не обратив внимания на тяжёлый взгляд, которым проводил его человек, сидевший за столом.