Холодное блюдо

Я облокотился о стол и рассказал Люциану про Васк девятого размера и о разговоре с Джорджем до того, как я пошел за Генри. Люциан не отвечал и не комментировал до конца рассказа, просто сидел и смотрел. Я как раз вспоминал, каким хорошим Люциан был легавым, когда он наконец-то заговорил.

– Ну, ему понадобится помощь. – Он прокашлялся. – Похоже, ты только сбежал оттуда, где должен был начать искать.

– Думаешь, он такой тупой, чтобы заявиться в больницу?

– Он такой тупой, чтобы рыбачить в бурю; такой тупой, чтобы подстрелить вас с Плывущей Сельдью; такой тупой, чтобы сбежать. – Люциан замолчал и покачал головой, как бы показывая, насколько был разочарован в моей оценке. – Я бы сказал, что масштабы его тупости нам не суждено оценить, хотя ты к этому уже приближаешься.

Мне хватило таких тирад еще за то время, пока я был его заместителем, хоть я и не принимал их близко к сердцу.

– Хорошо, он может быть в больнице, но врачи обязаны сообщать об огнестрельных ранениях.

– Тебе даже на звонок не ответили, как думаешь, когда они тебе что-то сообщат?

В его словах был смысл.

– Не хочешь прокатиться?

– Уже давно запряг коней.

Я словно говорил с Луисом Ламуром.

Руби остановила меня по пути к выходу из офиса.

– А тебе не кажется, что лучше переодеться?

Я осмотрел пятна и помятости, дополняющие мой образ.

– Пусть горожане знают, что мы не сидим на месте.

– У тебя на спине засохшая кровь.

Я вылетел за дверь до того, как она скажет что-то еще, а Люциан хромал за мной. Я помог бывшему шерифу сесть в машину. Он достал трубку и маленький, расшитый бисером кожаный мешочек с табаком и начал наполнять чашку из вишневого дерева. На мешочке был узор, и я узнал в нем то самое «Мертвое тело» с винтовки шайеннов. Я сообщил об этом Люциану. Он заново изучил мешочек, когда дым окутал его лицо, и выглянул в окно, которое только что приоткрыл.

– Ну что ж, я буду проклят.

Возвращаться в больницу было рискованно, но этим шансом необходимо было воспользоваться. Люциан терпеливо ждал, пока Айзек Блумфилд осматривал мои руки и ухо, пока я расспрашивал его о потенциальных огнестрельных ранениях. Он сказал, что никто подозрительный не приходил, но при появлении таковых он сразу же мне сообщит. Я спросил о Генри, но Айзек лишь хмыкнул и ответил, что медсестры хорошо о нем заботятся. Я побоялся за девственность Джанин Рейнольдс. К неудовольствию Люциана, он, я и мое целое ухо сразу же ушли. Мы направились к аптеке в центре города, и меня заверили, что никто не покупал пластырей и бинтов со вчерашнего дня. На высоких равнинах спрос не большой. Я завел пикап и повернулся к Люциану.

– К ветеринарам?

– Таксидермистам.

Не знаю почему, но звучало логично.

– Куда именно?

Он снова вытащил трубку и оценил проблему: уж кого в Вайоминге предостаточно, так это таксидермистов.

– Как насчет той лавки Пэта Хэмптона на Свэйбек-роуд?

Я резко развернул Пулю и направился на юг; несколько машин замедлили ход, и водители бросали на меня раздраженные взгляды. Люциан поднял средний палец, и я хлопнул его по руке, а он засмеялся и велел мне включить мигалки и сирену, чтобы поставить их на место. Я подумал, что ему просто хотелось снова на них посмотреть, поэтому послушался. Я поехал по шоссе на юг и, поскольку на дороге не было снега, разогнал машину где-то до ста тридцати пяти. Люциан ничего не сказал, просто смотрел вперед, но я все равно догадывался, что услышу его мнение. Так и было, но не совсем по этому вопросу.

– Что ты там сделал…

– Да?

– Ты хренов герой. – Я кивнул и тоже смотрел в окно. Мне не хотелось рассказывать про шайеннов.

Лавка Пэта Хэмптона представляла собой странную смесь таксидермии и обработки дичи. Говорили, Пэт может помочь независимо от того, что нужно сделать с животным. Когда мы подъехали к обветшалому комплексу полуразрушенных зданий, я просто обалдел. У одного из дальних зданий стояла черная «Мазда Навахо» с надписью «Крутой перец», покрытая грязью и с мятым боком.

– Бинго, – бывший шериф улыбнулся и вытащил трубку изо рта, пока парковал Пулю по другую сторону здания. – У тебя есть запасное оружие?

Я достал «Вингмастер 870» из бардачка.

– Этот парень – жертва.

– И скрывается от правосудия, – посмотрел он на ружье.

– Люциан, сделай мне одолжение и не стреляй ни в кого.

Он проверил магазин и переставил вперед двойной снаряд.

– В стрельбе нет ничего страшного, главное – стрелять в плохих.

Предстоящие пять минут обещали быть безумно интересными. Я достал свой пистолет, как всегда проверил его, а потом убрал обратно в кобуру, застегивая сверху кожаный ремешок.

– Передний или задний вход? – улыбнулся старый разбойник.

Я оглядел скопление зданий, пытаясь в них разобраться.

– Я зайду с переднего.