Холодное блюдо

– Думаю, тебе надо официально извиниться. А еще думаю, что бывший, но все еще работающий шериф хочет отправиться на ночь в клетку. – Но потом ее голос стал мягче. – Как там Медведь?

– Готов поспорить, что он уйдет сегодня же днем, – поднял я взгляд.

– Хороших людей тяжело сдерживать.

– Ты и не представляешь, – ответил я и потянулся к уху, но она шлепнула меня по руке.

– Хватит. – Дороти повернулась и перевернула шипящие котлеты. – Ну что, как продвигается дело?

– Сейчас все расскажу, инспектор Лестрейд…

Так я и сделал. Я не стал упоминать о подозрениях Джима Келлера, но больше ничего не утаил. Я неумолимо приближался к поражению, и совсем скоро округ будет обращаться только к следователям и федералам. И я честно не верил, что те продвинутся в расследовании дальше меня. Но я в любом случае сказал, что рассматриваю карьеру в телемаркетинге.

Дороти насыпала в стакан льда и налила чай из кувшина, который стоял на разделочной доске.

– Ты бы много заработал.

Она положила пару ломтиков сыра на котлеты, приготовила булочки на тарелке овальной формы и вытащила свежую корзину с картофелем фри из фритюрницы на решетку, чтобы слить масло. Мой желудок заурчал в ответ на все эти действия, и я был рад, что Дороти пожарила две котлеты.

– Ну, только не на гаданиях…

Я сделал большой глоток чая.

– И не говори.

Она взяла котлеты, с профессиональной легкостью положила на булочки и засыпала оставшееся место картошкой.

– Все настолько плохо? – поставила она передо мной тарелку. – Осторожно, горячее.

– Знаешь, раньше я считал, что хорош в отношениях…

Дороти вытерла руки о фартук.

– О Уолтер, – покачала она головой. – Ты же знаешь, у нее была тяжелая жизнь.

– Да, знаю. А теперь ей тяжело покупать недвижимость в Аризоне.

Еда была великолепной, как и всегда. Может, когда меня попрут, я буду подрабатывать у Дороти. Она продолжала на меня смотреть, и тогда мне показалось, что придется все же искать работу в другом месте.

– Что?

– Когда ее отец убил себя, – поставила она кувшин на стойку, потому что скоро нужно будет подливать чай, – там все было не так гладко.

Карий взгляд оставался твердым под полуседой челкой.

– А это что еще значит?

– Просто говорю. Мне кажется, у нее был несчастливый брак, – пожала Дороти плечами и посмотрела, как быстро я уплетаю обед. – Как еда?

– Выйдешь за меня? – умудрился я выдавить между жеванием.

– Настолько вкусно?

Я поднял голову, чтобы проверить, но на небе не было ни облачка. Ветер все еще ревел, поэтому я решил, что вальсирующие над моей головой снежинки просто не успевали опадать. Их переменчивость напоминала мне поляну в горах. Я снова подумал о своих видениях и списал их на напряжение и усталость.

Терк сидел на стуле в приемной и встал, когда я пришел. Руби сидела за столом, а перед ней лежал ее обед – сэндвич с кресс-салатом на низкокалорийном зерновом хлебе, морковка и порезанное яблоко. Все это выглядело свежим и здоровым, но абсолютно неаппетитным.

– Как дела?

Терк посмотрел на Руби, а та смотрела на него.

– Мы можем поговорить, шериф? – Он все еще говорил в нос из-за бинтов и повязок.

– Конечно. Пойдем в мой кабинет?

Терк кивнул и вошел за мной. Я сел за стол и жестом попросил Терка сесть напротив, но он покачал головой и остался стоять. Терк выглядел так, словно вышел из ада – синяки под глазами растеклись аж до висков. На него больно было смотреть.

– Чем могу помочь?

– Дядя Люциан сказал, что сейчас не самое подходящее время обсуждать это, но вы должны знать о моих намерениях. Я подал заявление на работу в дорожный патруль.

Я не мог не рассмеяться – даже Терк от меня сбегал.

– Правда?

– Да, сэр, – он сморщил лицо, чтобы остановить зуд, который наверняка пройдет не скоро. – Дядя Люциан сказал, что так будет лучше.

Я кивнул и скрестил руки.

– Он умный, этот твой одноногий бандит.

– Да, сэр, – Терк снова поднял на меня взгляд. – А еще он сказал, что если я захочу стать шерифом, вы будете избираться сами, выиграете, проработаете половину срока и уйдете в отставку, и тогда за два года она покажет себя.

– Он прав, так бы я и сделал. – Скоро я останусь в этом отделе один. – А еще что он сказал?

Мне показалось, что из-под обвисших усов уголки рта приподнялись в улыбке, но из-за бинтов трудно было судить.

– Сказал, что на работе можно снимать стресс мастурбацией и что весной у I-80 прекрасные полевые цветы.

Я протянул ему облезлую руку. Терк посмотрел на нее, а затем на меня. Мы были той еще парочкой красавцев: он со своим носом, а я с рукой и ухом.

– Я напишу тебе хорошее рекомендательное письмо.

– Спасибо, – он осторожно взял мою руку.

Я знал там одного полковника, и он давно мне задолжал.

– И я сделаю пару звонков.

Тогда Терк сжал мою руку сильнее и отпустил.

– Вы правда хотите от меня избавиться.

– Скажем так: мне кажется, там тебе будет лучше. – Это было правдой. Более жесткие ограничения транспортной полиции наряду с четко регламентированным стилем управления могли пойти Терку на пользу. Ну, или полковник больше не будет мне должен до конца цивилизованной жизни.