Холодное блюдо

Сунув ладонь в лапищу Калинина, Игорь Юрьевич моментально выдернул ее обратно, дабы единственную и неповторимую конечность не постигла участь раздавленной лепешки, и предъявил верительные грамоты – удостоверение. Во избежание ненужных вопросов о своем статусе. Затем, не давая хозяину кабинета опомниться, дюжиной фраз обрисовал, каким уголовным делом он сейчас занимается, и почему возникла необходимость приватного разговора. О том, что в уголовном деле с двумя трупами неким образом замешан сын депутата, Данилец не бухнул прямо в лоб, а намекнул, упомянув, что у него имеется один предмет, который политику будет небезынтересен. Что этот предмет обнаружен в груди обгорелого мужского трупа и обременен отпечатками пальцев…сами узнаете кого, когда изучите дары. И что данная находка следователю совсем не нравится, поскольку попахивает плохо. Какой-то инсценировкой отдает. После этого Игорь Юрьевич выложил на стол Калинину сверток с ножом и листок с информацией, полученной в ЭКО, и откланялся.

Депутат попрощался со следователем, и вид у парламентария при этом был довольно ошарашенный. Невзирая на громадный опыт политических баталий и закалку в плане сохранения невозмутимого выражения лица. Жаль, Данилец не прихватил с собой фотокамеру. Выразительный снимок искренне недоумевающего монумента удостоился бы мест на обложках самых модных журналов…

Теперь следовало подчистить дело. Самая большая проблема заключалась в ноже. Точнее, в крови, которая украшали лезвие. В соответствии с протоколом осмотра – "пятна бурого цвета, похожие на кровь". Заменить орудие преступления – плевое дело; Игорь Юрьевич с утра приобрел в супермаркете почти такой же (имелись отличия по форме рукояти, но незначительные) нож и заказал граверу мелкую надпись в арабском стиле: "Поздравляю с юбилеем". И результатом остался удовлетворен. Даже он сам, осматривавший орудие убийства неоднократно, принял бы "юбилейный" нож за тот, который изъят с места происшествия. Что тогда говорить о похмельном эксперте, уделившем изучению ножа секунд двадцать от силы. Еще орудие преступления видели оперативники, участковый и медик, но толком его рассмотреть не могли, поскольку из груди торчала лишь рукоять. А о заместителе прокурора и милицейском начальстве вообще речи нет; не по чину им разные ножики разглядывать.

Про отпечатки пальцев знает только следователь, не считая, конечно, одного видного политика. И Зяблова, но тот не в курсе, по какому делу отпечатки, с какого предмета сняты.

По указанным причинам подмененный нож вполне подойдет на роль вещественного доказательства, изъятого с места преступления. Игорь Юрьевич упакует его, поставит печати и подписи, и никто не о чем не догадается. Есть только одно "но" – кровь. Изначально изъятый, а ныне подаренный депутату Калинину нож был существенно заляпан теми самыми "бурыми пятнами…". В связи с чем требовалось испачкать кровью и "новый" вещ.док. Притом именно кровью человека. Ни краска, ни кровь животного для данной цели не годились. По уголовным делам, связанным с убийством, в обязательном порядке назначалась и проводилась судебно-биологическая экспертиза (нередко и не одна, а несколько), которая легко определила бы, что вещество на орудии преступления не является кровью человека. По данному делу Данильцу в ближайшее время также придется назначать "биологию" и отправлять вещественное доказательство на исследование. А обнаружение на ноже, вытащенном из груди мужчины, красной краски или крови животного выглядело бы чрезвычайно странно. И вызвало бы ненужные вопросы к следователю. Во избежание этого Игорь Юрьевич нужно было окропить нож человеческой кровью. Неважно чьей.

Чей кровью "кропить" нож большого значения не имело. Кроме определения типа вещества и видовой принадлежности, в отношении пятен физиологического происхождения (кровь, слюна, выделения половых желез и др.) судебно-биологическая экспертиза успешно устанавливала лишь группу крови с соответствующими антигенами. И ничего иного. Более точной идентификации "биология" не предусматривала. Выводы экспертизы обычно звучали примерно следующим образом: "…могли произойти от Иванова, а также от Петрова…исключено, что могли произойти от Сидорова…". Если группа крови у фигурантов уголовного дела совпадала, то определить, кто точно "запятнал репутацию" не представлялось возможным. По крайней мере, в рамках расследования дела.