Холодные сердца

– Входите, входите, – пригласил он. – Добро пожаловать в дом обкаканных памперсов. Прошу прощения, – извинился он перед мальчиками, но те лишь пожали плечами – мол, подумаешь!

Рори жил на отцовской половине дома. Стену он заменил сам. Мэган понятия не имела, где и когда ее брат приобрел все эти мужские умения. Наверно, пока жил в коммуне, в Испании, решила она. Бетан поселилась на половине Лорелеи, имея в своем распоряжении четыре спальни. Четыре спальни для Бет и новорожденной дочери.

– Где она? Где? – спросила у Рори Мэган, сгорая от нетерпения увидеть малышку.

– Она в постели, – ответил Рори. – Вернее, они в постели. У них в некотором смысле медовый месяц.

– Что-что?

– Это моя идея, – ответил он. – Вернее, одной женщины из коммуны. Она пыталась убедить Кайли сделать то же самое, когда у нее родилась Тиа. Но Кайли даже слышать об этом не хотела. «Что? Весь день валяться на моей тощей заднице в постели с ребенком? Да я с ума сойду!» А вот мне всегда казалось, что это просто здорово! И я убедил Бет.

Взяв у них из рук сумки, Рори повел многочисленую родню за собой через весь дом. Кухня была уютной и теплой. В окна, отбрасывая на стены радужные пятна, струились солнечные лучи. На столе лежала наполовину прочитанная газета. В мойке лежали кружки, на столешнице стоял горшок с аппетитным деревенским маслом. Над плитой сушились ползунки; ноги ощущали тепло до блеска вычищенных плиток пола. Бет повесила на окна занавески в розовую клеточку. В воздухе витали ароматы тостов и кофе.

Мальчишки со всех ног бросились в свою комнату (это была старая комната Риза, но теперь, освобожденная от горьких воспоминаний, она снова стала просто комнатой. Мэган купила две двухэтажные кровати и покрасила стены в голубой цвет). Билл остался внизу, чтобы помочь Рори приготовить чай. Обработав руки антибактериальным гелем, Молли и Мэган на цыпочках поднялись наверх, в комнату, которая когда-то была супружеской спальней Лорелеи и Колина, а потом Лорелеи и Вики и, наконец, одной Лорелеи. Когда комната была очищена от хлама, Бетан взялась за дело. Стены она оклеила обоями в розовые бутончики, на окна повесила шелковые кремовые шторы. На местном аукционе купила бронзовую кровать, которую теперь украшали антикварное кружево и атласные стеганые одеяла. Мебель – платяные шкафы и туалетный столик – Бетан выкрасила в кремовый цвет, на пол положила пастельных тонов овечьи шкуры и мягкие коврики. Впрочем, оставила она и кое-что из вещей Лорелеи: изображения трех толстозадых херувимчиков в фарфоровых рамках, несколько живописных полотен непонятного происхождения в позолоченных рамках и парочку настольных ламп с бисерными абажурами. Мэган подумала, что ни за что бы их не оставила – выбросила бы все к чертовой матери, любое напоминание о том, какой помойкой когда-то была эта комната, угнетало ее. Но увы, это не ее комната. Это комната Бет. И она дышит домашним теплом и уютом. И главное – она предмет гордости Бетан.

– Это первая комната, которую я по-настоящему считаю своей, – сказала она сестре, когда та приехала проведать ее в прошлый раз.

– А как же комната в Сиднее?

Бет тогда вздохнула и потрогала небольшой прозрачный пластиковый контейнер, стоявший на подоконнике. Внутри лежал розовый камешек и записка от Вики.

– Это была не комната. Это были декорации. Кукольный домик. Я жила в нем, когда притворялась, будто я кто-то другой.

И вот сейчас Мэган осторожно постучала в дверь.

– Входите!

Они с Молли обменялись улыбками и шагнули через порог.

Вот она, перед ними. Самый юный член их семейства.

Девочка была совсем крошечной, – меньше трех килограммов, – и гораздо меньше, чем на фотографиях, которые прислала ей Бет. Головку венчала настоящая шевелюра темных волосиков. Бет по-турецки сидела на кровати, одетая в кремовую тунику с вышивкой – Мэган моментально узнала в ней одну из вещей Лорелеи – и серые легинсы. Малышка лежала в гнездышке, которое Бет устроила для нее у себя между ног. На малышке были светло-серые ползунки в розовый горошек. Девочка не спала, и они с Бет внимательно разглядывали друг друга.

Бет посмотрела на Мэган и Молли и улыбнулась.

– Вы только посмотрите на нее! – сказала Бет. – Она просто чудо!

Затаив дыхание, обе на цыпочках подошли поближе. Идиллическое зрелище и впрямь завораживало. Мэган боялась его испортить.

– О боже, – прошептала она, положив девочке на головку обработанную гелем руку. – Бет, она прекрасна!

Молли, открыв от изумления рот, уставилась на сестричку.

– О боже, – прошептала она. – Какая же она крошечная! Какая хорошенькая!

– Знаю, – согласилась Бет.

Мэган ощутила внизу живота знакомое ноющее чувство, как будто какая-то часть ее «я», над которой она не властна, напоминала ей о себе. Нет, одернула она себя. Больше никаких детей. С нее довольно тех, что у нее есть. Вот они, все до единого, под крышей этого дома.