Холодный город

— Нехорошая квартира, — покачал головой Димон, — Солженицын на полке, песенки, понимаешь, вольнодумные. Мне тут все больше нравится.

Серый осмотрел стены рядом с дверью Иблисова. Ни вешалки, ни шкафа не было. Прошли по коридору в сторону кухни. Возле соседских дверей вешалки попадались, но одежды на них не было. Воровато озираясь, даже открыли чей-то шкаф. Увы, и там было пусто.

— Серый, а может мы харч метали, и он наши куртки постирал? — предположил Димон. — Давай в ванной посмотрим.

Поиски ни к чему не привели — ванны в квартире не было. На всякий случай проверили кухню, но и там ничего не нашли. Из коридора раздался громкий смех и в кухню вошла ярко накрашенная женщина непонятного возраста с дымящейся папиросой в длинном мундштуке. Одета она была в голубой пеньюар с боа и домашние туфли с помпонами.

— Вы новенькие? — спросила она, беспардонно осматривая студентов. — Из новой комнаты?

— Видимо, да… — промямлил Серый, стараясь прикрыть правой ногой дырку на левом носке. — Мы тут в гостях.

— Мы гости в этом бренном мире… — дама затянулась папиросой и красиво выпустила струю дыма. — В преферанс играете?

— А вы не скажете, который час? — выпалил вдруг Димон.

Дама смерила его прищуренным взглядом сквозь дым.

— Понятия не имею.

— Ну, хотя бы сейчас день или ночь?

— А какое это имеет значение? — искренне удивилась дама.

— Мы долго спали, а теперь не можем сообразить — сейчас вечер или утро. За окном темно…

— За окном всегда темно, — пожала дама плечом под боа. — А меня зовут Эльвира. Моя комната напротив вашей. Заглядывайте…

Стряхнув пепел в раковину, новая знакомая удалилась, покачивая бедрами.

— Дурдом какой-то… — обреченно проговорил Серый. — Куртки наши где?!

Димон сосредоточенно размышлял, почесывая подбородок.

— Тебе ничего не показалось странным в этой квартире? — спросил он.

— Мне тут все кажется странным. Я домой хочу!

— Мы с тобой весь коридор прошли?

— Ну, весь. А что? — Серый с надеждой смотрел на друга.

— А то, что там нет входной двери. Ну, которая в парадную выходит. Я сначала решил, что квартиру поделили на две, здешней половине достался черный ход. Он обычно на кухне бывает. Ты видишь здесь дверь?

Серый огляделся. Единственная дверь вела в коридор.

— Ерунда какая-то. Должен быть выход. Может, одна из дверей, про которую мы подумали, что она в комнату ведет? Пошли, посмотрим.

— Ну, пошли.

Они вернулись в коридор. Все так же гремел рояль, и теперь один мужской голос игриво напевал:

«…Если б милые девицы

Так могли летать, как птицы,

И садились на сучках,

Я желал бы быть сучочком…»

— Р-развлекаются, гады… — процедил Димон в растерянности осматривая коридор.

Проверку начали от туалета. Первую дверь осторожно открыл Серый. За ней было темно и душно. Из темноты отчетливо слышался чей-то храп. Стараясь не скрипеть и не щелкнуть замком, закрыл.

— Пошли дальше.

Вторую дверь открывать не стали — именно из-за нее доносилось пение.

— Не в парадной же у них рояль стоит, — рассудил Димон.

За третьей дверью было тихо. Серый, постояв в нерешительности, махнул рукой и толкнул створку. Посреди комнаты за столом сидел давешний длинноносый мужик с косой челкой, с которым он столкнулся в дверях в туалет. На столе перед ним лежала потрепанная семиструнная гитара. Мужик приветливо помахал им рукой:

— Заходите, соседи.

Потоптавшись, зашли.

— Извините, мы дверью ошиблись…

— Неважно, я гостям рад.

Мужик убрал со стола гитару, подошел к маленькому шкафчику и вытащил из него три хрустальные стопки. Протер их краем майки и поставил на стол. Открыл форточку и вытащил из висящей снаружи авоськи бутылку водки. Сорвал зубами жестяную пробку и ловко разлил на троих, не пролив ни капли.

— А в коллективе все легко, и водку пьешь, как молоко… — напевал он при этом.

— Новоселы? — мужик поднял стопку. — Сам вижу. Все новоселы сначала по комнатам шарятся. Привыкнете… Ну, с прибытием!

Выпили. Димон задумчиво смотрел на бутылку.

— Скажите, а где вы водку берете? — вдруг спросил он.

— Как где? — удивился мужик. — В авоське, за окном.

— А когда кончается?

— Так она всегда там есть. Холодная.

— А летом?

— Каким летом? За окном — зима!

— Понятно, — засобирался Димон, — извините, у нас дела. Мы к вам еще зайдем.

— Буду рад. Меня Аркадием зовут.

Следующая комната была их.

— Напротив нас — эта Эльвира в мехах. Можно не проверять, — рассудил Димон. — Остается одна дверь. Там, значит, и выход.

Он решительно направился к белой двустворчатой двери в конце коридора и с силой толкнул бронзовую ручку. Не поддалась. Надавил плечом. Без результата. Серый отодвинул его:

— Дай-ка я.