Холодный огонь

– Значит, так, ребятки. В дело, как видите, влезла полиция, поэтому никто не выйдет и не войдет в этот дом, пока я не узнаю всей правды.

– Вы не имеете права!.. – возвысил голос эконом.

– Член вашего клуба был убит, – вкрадчиво напомнил Натан, – и последнее место, где его видели живым, – этот дом. Соображаете?

Эконом судорожно провел по губам платком.

– Не можете же вы обвинить…

– Отчего же? Что мне помешает? Хильдур – очень красивая девушка, так, может, какой-нибудь пылко влюбленный лакей и отоварил Киннана кочергой по темени, когда узнал, что Киннан ее изнасиловал.

Кучка напуганных людей разразилась сбивчивыми вздохами. Послышался сдавленный шепот «О господи! Боже мой! Да не может быть! Кто бы стал?.. Она же иностранка!» Бреннон следил за ними как за добычей – кто первым задрожит, кто выдаст себя паническим взглядом или невольным жестом? Ханна снова прижал скомканный платок к губам.

– Это неслыханно! Вы ответите за подобную клевету!

– Бросьте. – Комиссар шагнул к слугам, и те инстинктивно подались назад. – Они знают. Слуги всегда знают, верно?

Бреннон нашел его в толпе – высокого худощавого парня, темноволосого, бледного до синевы, с влажными полосками испарины над губой и на лбу. Лакей попятился, пытаясь раствориться в толпе. Комиссар обогнул стол, приближаясь к жертве. Пес следовал за ним. Люди жались к стенам в попытках убраться от собаки как можно дальше.

– Ну что, парень? – почти мягко спросил Натан. – Как тебя зовут?

Лакей быстро облизнул губы, стрельнул глазами туда-сюда и метнулся к двери. Пес настиг его одним прыжком, поднялся на задние лапы, передними впечатал парня в стену и беззвучно обнажил клыки. Морда, оказавшая напротив его лица, произвела на молодого человека такое впечатление, что он истошно заверещал.

– Это не я! Я ничего не делал! Пальцем его не тронул! Она сама, сама!

– Она сама что? – спросил Бреннон. – Сама виновата?

– Да! – истерично выкрикнул парень. – Нечего было вертеться! Этот Киннан может нас всех одним пальцем… Да он ей денег дал, в конце концов!

Пес навалился на него всем весом. Лакей заскулил и сполз на пол, прикрывая руками голову и горло. Собака стояла над ним, и глаза у нее горели, как угли.

– Дальше, – холодно сказал комиссар.

– Я дал ей бренди, – всхлипнул парень, – и отвел домой… к ней домой! Откуда ж мне было знать!..

– Фамилию, имя. – Бреннон достал блокнот и карандаш. – И ее адрес.

– Не повезло, – мрачно заключил комиссар. На окне хозяйки пансиона всколыхнулись занавески, и Натан спиной ощутил сверлящий подозрительный взгляд. – Она не могла тут остаться, раз забеременела.

Правила пансиона для девиц миссис Остин были строги: девушка могла снимать комнату только до тех пор, пока оставалась девушкой. Хильдур Линдквист выставили за дверь сразу же, едва ее положение стало заметным. Миссис Остин, крючконосая худощавая дама из бывших, оставалась сурова и непреклонна – никаких распутниц и развращенных женщин. Куда направилась ее бывшая постоялица, миссис не знала и гордо сообщила с имперским акцентом, что надеется никогда не узнать. С таким трудом найденный след был вновь утерян; а кроме того, Натан угрюмо подумал, что для одинокой девушки без денег и родни отсутствие крыши над головой вполне могло стать последней каплей.

– Кто знает, – буркнул он, – если бы хоть кто-то ей помог, может, утбурд тут и не появился бы.

– Может, – согласился Лонгсдейл. – Но и хозяйку нетрудно понять: каждый второй мужчина воспринимает такие пансионы как свои охотничьи угодья, а девушек защищает только репутация. Достаточно одной паршивой овцы, чтобы бросить тень на всех.

Бреннон остановился и смерил консультанта долгим взглядом.

– Вы все так рассуждаете, верно?

– Мы? – удивился тот.

– Вы, имперцы. Каждая жертва сама виновата в своем несчастье.

– Я этого не говорил, – успокаивающе ответил Лонгсдейл. – Я только пояснил, чем руководствуется миссис Остин.

– В этом вы все, – презрительно бросил Бреннон. – Рассуждаете о всеобщем благе и руководствуетесь доводами разума. Зато теперь благодаря этому по городу шляется голодный утбурд, и я так понял, что он будет жрать, пока еда не закончится.

– Ну, иногда они впадают в многолетнюю спячку…

– Если бы был хоть кто-то, – процедил комиссар, – хоть кто-то один, кто отходил бы Киннана палкой при первой же попытке…

Пес ткнулся мокрым носом в ладонь Натана и затрусил рядом. Бреннон на ходу ерошил густую рыжую гриву. Уже стемнело, и фонарщики зажигали фонари вдоль улиц. Под ногами поскрипывал снег, и Натан снова задумался о методах утбурда. Пансион находился неподалеку от озера, и останься Хильдур здесь, ничто не помешало бы твари явиться за ней.

– Думаете, она убила его из отчаяния?

– А от чего бы еще? – буркнул Бреннон.

– Мало ли причин, – сказал Лонгсдейл. – Она ведь пыталась вытравить плод. Может, она не настолько невинная жертва, как вам хочется думать. Утбурды не появляются просто так. Для этого нужна достаточно сильная ненависть.

– Этого мы не узнаем, пока не найдем мисс Линдквист. Вас ничего не смущает в жертвах?

Пес шумно втянул носом воздух.

– Нет. А должно? – озадачился консультант.