Холостяки попадают в рай, или Наследница английских лордов

Этим единомышленником оказался обычный парень – водитель на «Скорой помощи», на которой Семенов «работал». Это случилось в тот день, когда Семенов спровадил на тот свет пожилого человека, чья вина перед обществом заключалась лишь в том, что он, оставив свою постаревшую и сварливую супругу, женился на молоденькой и хорошенькой. Впрочем, этот человек не забыл и прежнюю супругу, оставив той квартиру со всей обстановкой и даже назначив неплохое содержание.

Но Семенов не считал это достойным оправданием блуда и прелюбодеяния. У них в общине полагалась одному мужчине одна жена. На всю жизнь! Все остальное считалось блудом и строго каралось. Даже в случае, если муж или жена вдовели, они не могли заключить новый брак. Это опять же считалось грехом.

Именно в тот день к врачу и подошел этот парень – водитель со «Скорой».

– Слышь, доктор, – небрежно сплевывая, спросил он у врача. – А что за хрень ты вколол этому хрену? Чего-то ему сильно это поплохело. А ведь еще полчаса назад он и не думал помирать.

– Не твое дело! Не лезь!

– Да я так просто спросил, – неожиданно миролюбиво произнес шофер. – Ты ведь хороший мужик, доктор. Вот я и подумал, может быть, подсобить тебе чем-нибудь надо? А?

Так доктор Семенов нашел «помощь» там, где никак не ожидал. Напарник ему попался просто неоценимый. Он находил людей, предлагал их доктору. И тот лишь удивлялся, сколько грешников, требующих наказания, оказывается, живет в этом красивом городе. Просто страшно подумать, что было бы, если бы Семенов не взял на себя свою благородную миссию по его очистке. Эти морально разложившиеся люди отравили бы десятки, сотни, тысячи других людей.

И доктор Семенов продолжал свою миссию, которую считал «благородной». Выбирал с помощью своего водителя подходящую жертву, изучал историю болезни и выбирал лекарство, которое могло в данной ситуации оказаться губительным для пациента. Семенов был неплохим врачом. И отлично понимал, что в замкнутом пространстве «Скорой помощи» свидетелей нет. Есть только он, пациент и водитель, который с ним заодно. Практически, входя в машину, жертва оказывалась в западне, выхода из которой не было.

– Теперь даже страшно представить, сколько времени бесчинствовал Семенов. Впрочем, действовал он осторожно. Не больше двоих грешников за месяц. В противном случае такая повышенная смертность могла вызвать подозрения. Зашло бы расследование профессиональной пригодности Семенова. А там, как знать, могло произойти и чего похуже.

– Но разве тела погибших не отправляли на экспертизу? На вскрытие?

– Отправляли. Но, повторяю, Семенов был врачом. И знал, чего опасаться.

– Скажите, а фамилия водителя случайно была не Горшков?

– Фамилия в дневнике не указывается. А вот имя водителя и соратника известно. Его звали Никита.

Вот оно! Значит, это Горшков возил доктора Семенова. Ну конечно, Горшков. И значит, это Горшков подыскивал ему жертвы! Осталось только выяснить, в чем же таком ужасном провинилась Клеопатра Глочестер-Королькова, что Горшков и Семенов решили приговорить женщину к смерти. А заодно с ней, вполне возможно, и ее не родившегося еще ребенка. Маленькую Марго.

– Быть может, узнав это, мы поймем, где собака зарыта. Ведь могло быть в прошлом Клеопатры нечто такое… такое ужасное или, наоборот, прекрасное, что вызвало ненависть в Горшкове и Семенове.

– Настолько сильное, что они перенесли свою ненависть и на ее дочь! – подхватила Леся. – И, когда пришло время, похитили девушку.

– Но Горшков вряд ли мог это сделать. Да и Семенов тоже.

– Тогда кто это мог быть?

Ответ в любом случае надо было искать в далеком прошлом. Не в прошлом Марго, а в прошлом ее матери Клеопатры. В ее короткой, но такой бурной жизни.

За ответом подруги поехали к тете Маше – тетке Марго и лучшей подруге погибшей Клеопатры. Но, увы, женщина ничем не смогла помочь подругам.

– И рада была бы, но не припомню никого, кто желал бы зла Клеопатре. Все ее любили. И она всех любила. Удивительно солнечный и светлый человек была моя подруга. Ни за что не поверю, что кто-то захотел ее убить!

Подруги подкатывали и так, и этак, пытаясь понять, что за грех совершила Клеопатра. Но так ничего и не выяснили. И когда они уже сели в «гольфик», чтобы ехать домой, им внезапно позвонила тетя Галя – подруга Зинаиды Владимировны.

– Зине плохо, – лаконично проинформировала она подруг. – Я медик, сразу вам говорю, часы ее сочтены. Хотите попрощаться, приезжайте.

– Мы? – удивились подруги.

– Она хочет вас видеть. Приезжайте.

Разумеется, подруги поехали. Да и кто на их месте не поехал бы? Когда вам говорят, что человек умирает и хочет перед смертью проститься с вами. Это означает, что надо ехать. Что бы там между вами при жизни ни было, расстаетесь вы теперь уже навсегда.

Глава 17

Зинаида Владимировна была плоха. Это поняли даже далекие от медицины подруги. Женщина была бледна, и вокруг глаз образовались огромные черные круги, отдающие желтизной. Она лежала на больничной койке. И на фоне больничного белья казалась еще более бледной. Она едва говорила. И почти не шевелилась.