Хорек в мышеловке

— Справедливость — пустой звук, — отмахнулся программист. — Мы сумели найти оптимальную форму баланса между властью и подданными. Каждый имел то, чего заслуживает. Псевдосправедливость, позволяющая выходцам из низов свободно проникать в элиту, никогда не доводила до добра. Впрочем вредна и наследственная аристократия, обрекающая элиту на вырождение. Вопрос лишь в том, кто достоин повелевать…

Внезапно он умолк, словно боялся сболтнуть лишнего. Впрочем, и без того было сказано достаточно, чтобы мародер-проводник, имени которого патриций так и не узнал, сумел сделать правильные выводы. Клинок, скрывавшийся в рукаве, просвистев через тесную комнату, вонзился в горло доктора Шнизна.

Бандит выхватил второй стилет, но в тот же миг получил ушиб челюсти и по инерции стукнулся затылком об угол секретера. Когда его взгляд обрел минимальную осмысленность, Ктулфу осведомился:

— Зачем?

Спутник патриция оказался ходячим арсеналом — под брюками к его лодыжке был прибинтован малокалиберный револьвер кустарного изготовления. Вскинув оружие, бандит закричал, что предпочитает умереть свободным и не позволит вернуть проклятое иго.

Щелкнул выстрел, пуля прошила пространство, за мгновение до того занятое грудной клеткой Ктулфу, однако толстяка там уже не было. Несмотря на свою комичную комплекцию, патриций двигался фантастически быстро. Внезапно оказавшись за спиной мародера, он вывернул руку с револьвером, но его противник прошел отличную школу выживания в трущобах Акубедаба и пустил в ход заточенную отвертку. Ответный удар получился чуть сильнее, чем задумывался: не оглушил, а сломал шейные позвонки.

Сокрушенно выругавшись, патриций спустился по лестнице и велел командиру броневоза подбросить его на границу зоны сплошных разрушений. Трехромбовый офицер, совершенно одуревший от безумия сегодняшних маршрутов, не посмел возражать или напоминать о сохранившейся в эпицентре радиации. Он даже не удивился, когда неутомимый Мукиз Ктулфу, сказав на прощание: «Возвращайтесь в казарму», — быстрым шагом двинулся через пустырь, засыпанный изотопным пеплом. Если бы десантник продолжал смотреть вслед члену регентского совета, он имел шанс увидеть, как патриций вдруг сделался раза в полтора выше ростом и шире в плечах.

Отключив устройство, создававшее образ низкорослого толстяка, Максим Ростиславский сразу почувствовал себя комфортнее. С исчезновением окружавшей его трехмерной проекции не стало застилавшей глаза полупрозрачной преграды, и теперь не нужно было напрягать зрение, чтобы нормально видеть. Он разжевал пяток таблеток арадиатина, запил водой из фляги и прибавил шагу.

Спрятанный в ухе динамик пискнул голосом Кролика:

— Мак, мы разобрались с каракулями доктора Шнизна. Если ты набьешь эти перфокарты и запустишь такую колоду, генераторы действительно промодулируют несущий сигнал. И тогда будет внушаться слегка обновленная легенда, согласно которой сегодняшние граждане станут Внутренним Кругом.

— Я ждал чего-нибудь в этом духе, — сказал Максим. — Стало быть, я должен запустить старые перфокарты.

— Не выйдет, — сказал Кролик. — Покойник был предусмотрителен. У тебя — неполная колода.

— А что советуют отцы-командиры?

— Пока ничего не советуют. Советуются.

— Намекни, чтобы поторопились. Я на месте.

Если верить довоенной карте, когда-то здесь был разбит городской парк отдыха, хотя в такое верилось с трудом. Подобный пейзаж Максим видел полгода назад на Хонтийской границе сразу после подрыва атомных фугасов. Тем не менее, Шнизна не ошибался — ярость ударных волн сдула надстроенный над бункером павильон, обнажив бетонный капонир со стальной дверью.

Поскольку императорский дворец и Адмиралтейство были уничтожены, только отсюда, из этого подземелья можно было послать модулирующий сигнал, который восстановит спокойствие на Архипелаге и прекратит потоп беспредела. Сейчас гипноизлучатели, размещенные на всех островах Империи под скромной маскировкой станций Оборонительного Пояса, генерировали безвредный несущий сигнал. Модуляция превратит банальное гипногенное излучение в сокрушительное оружие психотропного действия. Лишь один из сотни гуманоидов Саракша был резистом — существом, не воспринимавшим стандартное поле психокоррекции. Неизвестные Отцы не зря называли резистов «выродками»: эти саракшианцы имели врожденные генетические отклонения, из-за чего их биологические антенны были настроены на другую частоту.

Сдвинь диапазон сигналов модуляции на 39.1 мегагерца — и такое излучение сломит волю большинства резистов. Прибавь еще 7.2 МГц — и генераторы подчинят себе среднестатистического землянина.

…Чтобы вскрыть бронированную дверь, пришлось опять прибегнуть к плазме, а потом ждать, пока остынут раскалившиеся края порезанного отверстия. В наступивших сумерках Максим нетерпеливо прогуливался вокруг входа в бункер, с отвращением чувствуя, как все сильнее зудит кожа — фон здесь был на пределе санитарной нормы.