Хорошая девочка (СИ)

Я нерешительно киваю и дергаю ручку, буквально вываливаясь из салона. Поднимаемся на крыльцо, проходим к зарешеченному окну дежурки, у которого я узнаю знакомого адвоката.

— Виктор Палыч? А вы здесь какими судьбами?

Неужели в школе раньше нас узнали о случившемся? Нет. Быть такого не может. Иначе Сергей непременно бы мне позвонил.

— Сара? А, ну да. Вашего пацана тоже ведь задержали…

— Что значит — тоже? А кого еще? Голунова? Они опять, что ли, подрались?

От облегчения подкашиваются колени.

— Нет. Арестован Сергей Михалыч.

— Сергей? — застываю, открыв рот. — А… почему?

— Я как раз пытаюсь разобраться. Как я понял, им с Давидом инкриминируют нападение на… — зарывается в бумажки, — некоего Валерия Савина. Вы не в курсе, кто это?

— Еще как в курсе. Это отец Давы, — шепчу я и перевожу беспомощный взгляд на мать. В этот самый момент входная дверь открывается, впуская в и без того тесный коридор целую делегацию мужчин в деловых костюмах, среди которых я замечаю мать Бекетова. Мы здороваемся, но не успеваем перекинуться и словом, потому что их группу, в отличие от нашей, тут же пропускают дальше. А мы, как дураки, продолжаем топтаться возле дежурной части, пока не очень-то расторопный мент переписывает наши паспортные данные в потрепанного вида журнал. Я едва держусь, чтобы не заорать.

— Этих двоих застали на месте преступления, — бросает мать и снова куда-то звонит. А у меня голова кружится. Ну, вот зачем они так? Как вообще оказались вместе? Ни за что я не поверю, что Сергей бы втянул моего сына в драку. Скорее бы он попытался его прикрыть. Значит, виноват Дава? Тоже не верится. Если ничего в ближайшее время не прояснится, я просто с ума сойду!

— Проходите! — лениво басит дежурный. Замок на железной решетке щелкает. Я захожу первой. Следом заходят адвокат и родители. — Вам в двести восьмой!

Судя по расположению кабинетов, нужно подняться на второй этаж. Я сворачиваю к лестнице и буквально влетаю в руки…

— Сергей!

ГЛАВА 22

Не знаю, чем я думал, когда решил найти этого урода. Просто в какой-то момент жажда действий стала настолько мучительной, что я не смог оставаться на месте. Сара такой сладкой была в моих руках, и в то же время такой растерянной! Смотрела на меня как на бога. А ведь я хоть и старался, чтобы ей хорошо было, ничего сверхъестественного не делал. Так любой может, и не случись в ее жизни гребаного Валеры, Сара бы это знала. А так… Девка до тридцати одного года дожила без радости. Ну, что это за жизнь, если в ней нет секса? Даже самого пресного. Что уж говорить про наш? Когда у меня крышу сорвало. Смотрел на то, как дрожат кончики ее ресниц, ловил ртом стоны и просто без весел плыл в какое-то сумасшествие.

— Уф… Соскучился. — Прижимаю Сару к себе, все еще несколько ошарашенно оглядываюсь. Я даже и не понял, как нас загребли. Все так быстро случилось. Остатки сил ушли на то, чтобы не дай бог не начать сопротивляться ментам. Моей гиперактивной натуре было сложно бездействовать, когда нас с Давидом вязали. Справиться помогла мысль о том, что я отвечаю за пацана. Сара не простит меня, если с ним что-то случится.

— Так зачем ты… Вот зачем? А Дава? — Сара шарит заплаканными глазами по моему лицу, но увидев за моей спиной сына, тут же переключается на него. — Давид! Сынок…

Рвется к нему, обнимает. Плачет. Как будто он с войны пришел.

— Сара, не здесь! — вмешивается… ага, мой будущий тесть. Тут что — вообще все собрались?

— Да, мам. Ты чего? Все нормально, — бубнит Давид.

— Нормально?! — визжит Сара. Потом шумно выдыхает. Устало прикрывает глаза и чуть надавливает на них кончиками пальцев. — Так, ладно… Поедем домой. И там вы мне все-все расскажете. Оба!

— Едем, — решительно киваю я.

— Эй! Ты с ума сошел? — одергивает меня шепотом мать. — А обсудить с адвокатами, чем нам все это грозит? Отец рвет и мечет. Ты понимаешь, что будет, если эта ситуация всплывет в прессе?

Как же я устал, что каждый мой шаг изучается, будто под лупой! А ведь так было всегда. Мне с детства внушали, что я должен быть хорошим мальчиком, чтобы не подвести отца. Каждый божий день я ощущал на своих плечах это давление. В таких условиях нет ничего удивительного в том, что у меня время от времени срывало крышечку.

— Мам, да это просто недоразумение. Не в чем разбираться.

— Ты это папе скажи, которому пришлось поднимать на ноги самого Скорикова.

— Как вы вообще узнали, что меня загребли?

— Да какая разница? Главное, что мы успели не дать хода делу.

Мне категорически не нравится, что происходит. Нас с Сарой будто оттесняют друг от друга. Она с Давой идет впереди, следом идут ее родители, потом — ничего не понимающий Витька, который совершенно теряется на фоне адвокатов семьи, хотя в смысле профессионализма ни в чем им не уступает. Такой расклад мне совершенно не по душе. Поэтому, прежде всего, когда мы выходим на улицу, я делаю рокировку. Оставив мать и ее свиту, подхожу к Саре и крепко-крепко ее обнимаю.

— Все будет хорошо.

— Сергей! — одергивает меня мать. Не глядя на нее, интересуюсь у моей девочки:

— Вы как приехали?

— На машине отца. Но мы туда все не вместимся.