Хорошее поведение

Летти смотрела, как он опорожняет бокал с вином до дна. Они сели на диван. Фитч открыл виски и налил каждому в массивные стаканы – на два пальца. Затем обнял Летти за плечи. Она придвинулась к нему. С минуту Фитч что-то говорил, какой редкий напиток им предстоит отведать. Он был изрядно пьян, язык начал заплетаться. В конце концов она попробовала виски. Да, вкусно. Такого виски Летти в жизни не пробовала, но она не соврала. Виски – это не по ее части.

Через некоторое время он сказал:

– Все, что я когда-либо делал, я делал для моей семьи. Селена. Все.

Она сидела с Фитчем на диване, и ее снова будто ударило. Старый, хорошо знакомый недруг. Сожаление. Чувство вины. Укор совести. Если честно, Фитч ей нравился. Хотя бы потому, что перспективу провести остаток жизни за решеткой он принимал достойно. Наслаждался последними часами свободы. Летти даже напомнила себе о людях, которым Фитч причинил боль. Поделом – на стене его камеры не будет картины, которую она собирается украсть.

Но убедить себя она не могла. Выходило как-то неискренне.

Вскоре его голова склонилась к ее плечу.

Он что-то говорил о семье, как делал для нее все, что мог. Глаза его увлажнились. Его разморило, но не от алкоголя, ему будто хотелось спать.

Летти поставила бокал на кофейный столик, освободилась из объятий Фитча.

– Что ты делаешь? – пробормотал он.

Летти поднялась и взяла его за руку. Вытянула его с дивана.

– Идем со мной, – прошептала она.

– Мой виски…

В глазах его была полудрема.

– Успеешь, Джонни. – Летти прижалась к нему, обняла за шею. – Разве ты не хочешь меня, Джонни? – Она поцеловала его, на сей раз страстно – это был затяжной поцелуй в губы. Должно же это взбодрить его, помочь добраться до кровати?

Летти провела Фитча через гостиную.

– Где твоя комната? – прошептала она, хотя помнила план дома и знала, что большая хозяйская спальня должна быть на этом этаже. Он показал в сторону холла, за спиральную лестницу.

Пошатываясь, они прошли по широкому коридору. Стены были увешаны фотографиями семьи Фитча. На одну из них Летти сразу обратила внимание. Снимок был сделан на настиле этого самого дома, лет пятнадцать, а то и двадцать назад – еще вполне молодой Фитч стоит с тремя подростками. Все с обнаженными торсами, загорелые. Тут же госпожа Фитч – в купальнике. За спинами – огромный, пустой, искрящийся океан.

Летти протащила Фитча через порог спальни и захлопнула за ними дверь. Комната была необъятная. На стене напротив кровати висел телевизор с плоским экраном. Книжный шкаф. Небольшой стол, на котором она заметила ноутбук, сотовый телефон, пустой бокал из-под вина. Из окон от пола до потолка была видна пристань. Раздвижные двери открывались прямо на настил. Луны Летти не видела, но видела падающий на воду лунный свет.

– Приляг, – предложила она.

Фитч неверной походкой подошел к кровати.

Стараясь выиграть время, Летти задернула занавески.

– Ты такая… красивая, – едва внятно произнес Фитч.

– Мой папа всегда так говорил. – Сквозь алкогольный туман она почувствовала всплеск адреналина. – Я на минутку в ванную. Сейчас вернусь. Располагайся удобнее.

– Это совершенно не обязательно, – сказал Фитч. – Разве что ты сама хочешь.

Слова прозвучали как-то вяло, скомкано.

Летти вошла в ванную. Закрыла за собой дверь, стукнула по выключателю.

Комната была больше почти любой из квартир, где ей доводилось жить. Она склонилась над раковиной, изучила в зеркало зрачки. Черные, огромные. Села на стульчак и глубоко вздохнула. Да, ей предстоят веселые три четверти часа. Она мысленно провела себя через все этапы. Представила, как все пройдет без сучка без задоринки.

Минуло пять минут.

Она подошла к двери.

Открыла ее как можно неслышнее и проскользнула в комнату Фитча.

Обитые деревом стены светились мягким теплом от свечей на прикроватных столиках. В воздухе висел запах ванили. Половицы ответили легким скрипом, когда она подходила к основанию кровати Фитча.

Старик лежал на спине, широко раскинув руки и ноги. Рубашка застегнута, брюки спущены до колен. Дальше не успел. Он спокойно похрапывал, грудь мерно поднималась и опускалась.

Картина была трагическая.

– Пока, Джонни, – прошептала Летти.

И несколько раз простонала.

Громко, с глубоким хрипом.

Пусть люди Фитча какое-то время держатся подальше от его спальни.

10

Дверь из спальни открылась без малейшего шума. Летти босиком вышла в коридор. Все двери, мимо которых она проходила, были приоткрыты. В комнатах темно. Там, где холл выходил в основное жилое пространство, Летти остановилась. Впереди была спиральная лестница, но из-за угла доносились приглушенные голоса. Похоже, из кухни. Она замерла, прислушалась. Двое. Едят. Может быть, уничтожают остатки их ужина.

Летти, шагая через две ступени, стала тихонько подниматься по спиральной лестнице.

Когда она была почти наверху, ей мельком открылась кухня. Джеймс и еще один в черном костюме, длинноволосый, его она раньше не видела. Они стояли у кухонной стойки и макали крекеры в фуа-гра.